Рассказы китайских писателей - [9]

Шрифт
Интервал

— Ладно, довольно, забудем о ней. Больше я не буду к ней ездить.

Семейный скандал вышел за пределы нашего обиталища — весь переулок Чаочжоу наперебой сплетничал о трагедии в нашем доме; не прошло и дня, как слухи расползлись чуть ли не по всему Шанхуаню. Мы полагали, что отец завязал и решил сдержать слово.

Он, как и прежде, играл в карты, напивался, с утра открывал ресторан, купался в ледяной воде, покупал гусей, готовил маринад, занимался гимнастикой и Священным кулаком… Он, как и прежде, ездил на материк к любовнице и сыну.

Резкий запах керосина не выветривался несколько дней, но наконец выветрился и он. Над матерью, казалось, висит какая-то роковая угроза, доселе никогда не вползавшая в наш дом. Она не просто похудела, но высохла, как будто лишившись всех жизненных соков, что не мешало ей день за днем делать привычную работу в ресторане. Когда мать вылавливала из чана с маринадом выжимки и отстой и шла выбрасывать их, она делала это с какой-то особенной яростью — словно выбрасывала из дома ту ненавистную женщину, даже облика которой мать не знала. Мать никогда не видела ее и никогда не увидит, но, тем не менее, у этой женщины, не имеющей лица, все-таки хватило сил, оставаясь в своей укромной безвестности, победить мою мать: у нее был козырь, которого не было у моей матери, — сын Се Яна. Но даже если бы это была и не Хуан Фэнлань, разве мало еще Ли Фэнлань, Чэнь Фэнлань и еще бог весть кого?

Мать словно спряталась в скорлупу.

Одним тихим вечером тишину в переулке Чаочжоу нарушил крик в одном из домов:

— Уходи! Уходи и никогда не возвращайся! Нам уже все равно, есть ты или нет тебя! Уходи!

Сказано, по-моему, было предельно ясно и при этом громогласно. Наконец раздался оглушительный хлопок дверью — отец ушел. И больше никогда не возвращался.

— Понимаешь ли, Юэ Мин, папа тогда не ушел, — лицо матери приняло странное, недоброе выражение. — Он умер.

Я побледнела.

— В тот вечер он тренировался и призывал настоятеля. Когда дух настоятеля вошел в его тело, он нанес себе удары мечом — три в грудь, три в живот, три по голове. А потом из всех его разрезов хлынула кровь.

Но ведь он был большим мастером Священного кулака! Ни разу, когда отец призывал настоятеля, меч не брал его — на теле у него оставались лишь бледные шрамы от ударов. Однако в тот вечер ему не повезло.

Наверное, семнадцать лет носить под сердцем такой секрет довольно непросто. Но в тот вечер мать не спасла моего отца, да и как его было спасти? О том, как разворачивались события той ночи, я помню смутно: все закрутилось с бешеной скоростью, отец рванул дверь, мать рыдала навзрыд, и в этом пугающем хаосе я запомнила только резкий стук закрывшейся двери — бам; этот звук заставил меня остолбенеть, я вдруг осознала: мы навсегда потеряли папу.

На следующий день мать отправила меня на несколько дней пожить у бабушки. На прощание она мне сказала:

— Не бойся, со мной все будет хорошо, я еще должна вырастить свою дочурку.

Бабушка звонила матери несколько раз в день, та подходила к телефону. Просто ей нужно было немного времени, чтобы оправиться, собраться с мыслями и начать вести дела уже самой. Мать заперлась у себя в комнате и пролежала три дня ни к кому не выходя, даже ко мне. Покинув добровольное заточение, не пролила ни единой слезинки и, скрипя зубами, взялась за дело.

Она очень устала, как будто перенесла тяжелую болезнь, но сдаваться не собиралась. Двух работников, нанятых при отце, она уволила и наняла новых. Хотя они и были новичками, но со временем стали своими. Ресторанчик сменил лицо, как будто сбросил старую кожу и оделся в новую, и матери моей тоже нужна была новая кожа.

И вот теперь она стоит передо мной и ясно, отчетливо произносит:

— Твой-отец-в-нем.

Я могу представить, как она, напрягая все телесные и психические силы, превозмогая отвращение и ужас, добровольно запертая в не пропускающей ни единого звука из внешнего мира комнате, где тренировался отец, орудовала над ним ножом. А потом в сговоре с ночной темнотой переносила фрагменты его тела и опускала их в чан с маринадом.

Густая кровь моего отца и нежные слезы моей матери смешались в одно, бурля на медленном огне в этом многолетнем котле, пузырясь, покрываясь иссиня-черной пленкой, становясь все насыщеннее и все вкуснее.

Поэтому такой маринад вы не встретите нигде во всем Гонконге, он обладает необъяснимой магией, которой нельзя противиться; однажды попробовав его, вы уже не сможете отказать себе в удовольствии приходить к нам снова и снова. Наш маринад, как лапа сказочного чудовища, захватывает вас и больше уже никогда не отпустит из своих цепких объятий. И пока у нас есть чан с маринадом, у нас всегда будет отец. Он может убежать на самый край света, но мы знаем, что он всегда будет здесь — внутри этого чана, бессильный превозмочь его прочные стены, — всегда будет с нами и с теми, кто придет после нас.

В этот момент на меня накатила волна неподконтрольного смятения и отвращения; меня не вырвало, нет, только немного передернуло. Удивительно, оказывается вот на чем я выросла. Я взвесила в руках бочонок с маринадом, который подарила мне мать, — он был очень тяжелым и столь же ценным. Отец, покоящийся в его боках, давно был прощен моей матерью; в вечной темноте он искупил свою вину.


Рекомендуем почитать
Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.


Всё сложно

Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.


Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сценарий по Прусту. Á la Recherche du Temps Perdu

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Анкета Пруста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.