Рассказы - [6]
– Я… Я сейчас здесь властитель,-крепчал ветер, силы его все прибывали, набирала обороты свирепость, сопутствуемая разгулом, воем и хаосом.
– Сейчас мое время, и никто не в силах помешать мне насладиться им вдоволь. Я всюду, я всемогущ, вездесущ и непокорен!
С крыши дома сорвало волнистый шифер, понесло и вдребезги разбило о землю.
Окна держались на щеколдах, дверь приотворилась. В комнате было спокойно и тихо. Заточенный в ней свежий воздух проникся некой покорностью. Все, казалось, застыло.
Лишь тонкая рука водила длинными пальцами шариковую ручку по белоснежным листам бумаги, оставляя причудливую вязь.
Оставшиеся сигарета и пара спичек вселяли надежду и утешение на пути к будущему, пролегающему среди многочисленных тетрадей, книг и альбомов, раскинувшихся на трех столах комнаты.
– Нет, не годится, совсем не то. Пишу совершенно не так, как чувствую, хотя, может быть, и о том. Какой же тогда смысл писать? Или весь смысл в отсутствии смысла?
Рука потянулась к сигарете.
– Нет, последняя, пусть пока остается. Где же твоя одержимость, Анна? Позвонить Майке, что ли? Хотя, ух, их сейчас нет, я ведь вчера передала им приглашенье ребят, а сама не пошла. Никто меня так радушно не принимает, и нигде я не нахожу себе такого приюта, как в одиночестве.
Взор ее снова устремился к окну.
Она давно не чувствовала себя такой опустошенной, как сейчас, невольно поднялась, подошла к высокому шкафчику в соседнем с ее столом левом углу комнаты, сняла с вбитого в его боковую стенку гвоздя зеркальце и поставила его перед собой.
– Стареем, Анна?
Морщины завоевывали кожу ее лица.
Несмотря на худобу, обвисал и двоился подбородок. В основания подкрашенных волос прокрадывалась седина.
– Нужно покраситься, да и губы потрескались.
Она несколько раз провела указательным пальцем по нижней губе, потянулась рукою к сумочке и покрыла помадой щербинки и трещины.
– Не пойду в понедельник к ученому секретарю. Не с чем идти. Получается не то, чего я хочу. Хотя ему это, может быть, и понравится. Бездарность в науке совсем не то, что бездарность в искусстве. Мало того, что могут не понять и не признать, можно еще и здорово навредить себе и другим. Пока подходишь к заключительному аккорду, начинает не нравиться первый. Приходится начинать все сначала, и порой кажется, что конца и края этому нет. Всю жизнь учись, мучайся и томись. Природа однозначна и настоятельна в своем требовании к обществу. “Мне нужны лишь некоторые из вас, не важно, кто именно”. Тут-то все и начинается. Тут и кончается.
В соседней комнате раздался телефонный звонок. Анна долго не двигалась с места, потом решила ответить. Прошла до пункта ПК, приоткрыла дверцу и, взяв ключи, направилась к звонившему телефону. У двери она услышала последний звонок.
– Опоздала. Сколько я опаздывала в жизни?! Может, большей частью оттого, что спешила?! Как сейчас, да?!
За окнами на ветвях ели едва различались два оранжевоклювых, подразнивающих друг друга дрозда.
Обычно утро они начинали с песен, а к вечеру понемногу свирепели и переходили к серьезным баталиям.
Дверь комнаты отворилась. В вечерних сумерках едва можно было разглядеть женщину из смога.
5.04.1987
Казалось, погоня длилась целую вечность. Сумерки и препятствия, на которые то и дело приходилось наталкиваться, все более усложняли бег. То тут, то там группа автоматчиков, по нескольку человек, в черных комбинезонах, появлялись из-за угла всякий раз, когда уже было казалось, что удалось скрыться от них. Как только беглец оказывался в поле их зрения, они пускали длинные очереди из автоматов.
Были и промахи, и попадания.
Было и больно, и страшно. Но страх, пожалуй, господствовал и над болью, и надо всем.
– Ну вот, слава Богу,- с надеждой взмолился беглец, подобрав автомат, брошенный одним из преследователей,- теперь я покажу вам, чертям полосатым, где раки зимуют!
Первая же встреча с настигающими обнаружила неполноценность найденного оружия.
– Черт побери, вроде такой же, как у них, и стреляет, порой даже и попадает, а не косит кровопийц. Бессмертные они, что ли?- приходилось думать с досадой. – Должна ведь хоть когда-нибудь кончиться эта погоня?
Последовало легкое прикосновение, с которым связалась вся надежда на освобождение.
Прикосновение повторилось.
– Проснитесь,-послышался нежный женский голос.
Глаза пришлось открывать уже при свете.
Трусы сползли с бедер словно бы самовольно, без принуждения. По голой части тела несколько раз прошлась женская рука. Растегнувшаяся нижняя пуговица халата обнажала взору белосежные гладкие стройные ноги почти до самых бедер.
Резкий контраст между происшедшими и переживаемыми событиями словно переносил все из яви в сон.
Чуть позже почувствовалось резкое покалывание, сопуствуемое прерывистым вскриком.
– Не надо, нет! Сделайте в другом месте.
– Хорошо, успокойтесь.
Последовало второе покалывание.
Боль оказалась терпимее.
– Все, успокойтесь! До завтрашнего утра вы свободны.
Сквозь боль глаза проводили легкую походку враскачку. Потом потух свет.
– Надо же, какие красивые ноги у этого коромысла! -угасало во сне сознание.
Потом было утро. За ним уже знакомая походка враскачку.
“ Поэзия – призвание моё, моё предназначение, То, ради чего с небес на землю, командировала меня судьба.” “Сущность моя есть – моя боль и мои чувства, без которых я, далеко не я.” Самсон Гелхвидзе “СПЛОШНОЕ СЕРДЦЕ ГУДИТ ПОВСЕМЕСТНО” (От редактора) Эти слова Владимира Маяковского как нельзя более подходят для характеристики стихотворений и поэм Самсона Гелхвидзе, впервые предстающего перед читателями в качестве поэта. “Первой ласточкой” на книжной полке художественой литературы явился сборник рассказов “Торговцы болью” (Тбилиси, 2002), а теперь видим пробу пера в стихотворчестве.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.