Рассказы - [7]
Сегодня было по-особому тихо. Время обеда прошло, чай пить рано, школьники все еще за партами, а малыши мирно спят. Никто в целом свете не знает, где она. Прикрыв глаза, миссис Эйвори вслушивалась в тишину.
«После этого безобразного обеда, — думала она, — после всей этой боли...»
Обед пришлось посвятить делам будущего. Сама-то миссис Эйвори твердо верила, что размышлять о будущем вредно. Равно как и о прошлом, если уж на то пошло. Пусть вокруг все становилось более и более зыбким, тут она была непоколебима. Эта дремотная осенняя пустошь, эти ежевичины, такие тучные, такие плодоносные, бесконечно воскресающие к жизни, бесконечно наливающиеся соком, бесконечно падающие на землю, этот бесконечный звон детских голосов, когда они, невидимые, несутся по гаревой дорожке к ветряной мельнице...
— Отдай!
— Сама отдай!
...значит, уроки уже закончились.
— Идите сюда немедленно! Только попробуйте мне изгваздаться!
— Смотри, что я нашла!!!!
— Я кому сказала?! Нам же еще...
— Миллион миллионов ежевик!!! Миллион миллионов!!!
— Говорю же вам, нам пора. Господи, куда же я дела эти ключи? Где собака? Где ее черти носят?
Она слышала, не слушая, пропуская голоса сквозь себя, словно воду. «Пусть текут вокруг бедной моей головы. Глупой моей, дурной моей головушки».
Обед затеяли из-за завещания. Ее дети, Пит и Энни, приехали издалека и с тщательно спланированной одновременностью возникли на пороге точно в назначенное время, назначенное в ходе длительных обсуждений, поскольку это была не первая, и даже не вторая попытка собраться на семейный совет. Вопросы наследования предстояло обсуждать в ресторане роскошного отеля «а-ля шато», выросшего на пустоши и слывшего местом для избранных.
Туда они и пошли. Мимо неглубокого пруда, через великолепные новые ворота прямо к вылизанному до блеска парадному входу, где обнаружили расставленных у каждого столба официантов с надутыми физиономиями, лоснящиеся шторы из стеганого атласа с фестонами и подборами, а также весьма немногочисленных посетителей, сидевших на леденящем душу расстоянии друг от друга. Половина из них оказалась японцами, застывшими, оцепенелыми от всеобщего молчания и, казалось, горько сожалеющими о том, что их занесло сюда из центра Лондона.
Когда Пит и Энни были маленькими, на этом месте стоял дом престарелых. Как-то раз Энни пробралась на территорию со стороны парка, начинавшегося сразу за усадьбой: вскарабкалась по насыпи, потом залезла на террасу, огороженную цепями (а теперь ласкавшую взор белой садовой мебелью и искусственными растениями), и прижалась носом к садовым окнам, чем до смерти напугала тех обитателей, которые еще были в состоянии реагировать на сигналы из внешнего мира.
— А зачем они спят сидя? Сели в кружок и спят. А у одного слюни прям на губе висят.
— Просто они очень старенькие, — объяснила дочери миссис Эйвори.
Энни глубоко задумалась. Ей было пять лет. Круглое, как солнышко, личико терялось в пылающем солнечном нимбе золотых волос, блестящих и шелковистых. Глаза, поднятые на мать, были доверчиво и изумленно распахнуты. Миссис Эйвори понимала, что ее дочь впервые столкнулась с тем, что человек смертен.
— Я тоже буду старенькая?
— Конечно, но это совсем не страшно.
По дороге домой Энни спросила:
— И ты станешь старенькая?
— Да, но не такая, как они. Я тебе обещаю. Слово даю: я состарюсь по-другому. И ты тоже.
— И папа? И Пит? Они тоже по-другому?
— Ну конечно!
Энни уселась в коляску и мигом заснула, уютно завалившись на бок. Они медленно тащились домой, подгоняя канителящуюся собаку, которая отказывалась идти куда надо, а потом путалась под ногами и под колесами. Пит накрыл своей маленькой теплой ладошкой ее пальцы, лежавшие на ручке коляски.
— Знаешь, мам, мы, наверно, все состаримся.
Вспоминая милое серьезное личико своего шестилетнего сына, миссис Эйвори все никак не могла взять в толк, откуда же взялась его нынешняя свирепость? Пит сегодняшний не вызвал бы у того малыша ничего, кроме ужаса. Хотя вот уже много лет миссис Эйвори была знакома с этим оскалившимся чужаком, взять это в толк у нее не получалось.
В ресторан, очищенный от патины времен и прямо-таки источавший чувство превосходства, весьма, кстати, сомнительного, Пита не пустили, потому что он был в джинсах. И не при галстуке.
— Да как вы смеете, сегодня, в конце концов, суббота, еще утро, и потом, у нас же заказан столик!!!
— Таковы наши правила, сэр.
И даже Энни, главе окружного совета, несмотря на дорогой дизайнерский костюм, отличный жемчуг и авторитет, основанный на удачном замужестве, удачном разводе и четырех прелестных и весьма удачных детях, не удалось тронуть сердце метрдотеля, недалекого и холодного как сосулька, не желавшего знать ничего, кроме службы.
А посему Алисон Эйвори, Питу и Энни пришлось повернуть назад, пройти через пустошь и, чувствуя себя неуместно расфранченными, сесть за испещренный следами от стаканов с пивом столик в местной забегаловке, где здоровенные недоросли со щетинистыми подбородками и волосатыми подмышками орали что-то друг другу, пытаясь перекричать музыку, а заплеванный газончик перед входом был усеян пустыми стаканами, стеклянными и бумажными. Пит и Энни кипели от злости.
В книгу включены избранные повести и рассказы современного румынского прозаика, опубликованные за последние тридцать лет: «Белый дождь», «Оборотень», «Повозка с яблоками», «Скорбно Анастасия шла», «Моря под пустынями» и др. Писатель рассказывает об отдельных человеческих судьбах, в которых отразились переломные моменты в жизни Румынии: конец второй мировой войны, выход из гитлеровской коалиции, становление нового социального строя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шестнадцатилетнего Дарио считают трудным подростком. У него не ладятся отношения с матерью, а в школе учительница открыто называет его «уродом». В наказание за мелкое хулиганство юношу отправляют на социальную работу: теперь он должен помогать Энди, который испытывает трудности с речью и передвижением. Дарио практически с самого начала видит в своем подопечном обычного мальчишку и прекрасно понимает его мысли и чувства, которые не так уж отличаются от его собственных. И чтобы в них разобраться, Дарио увозит Энди к морю.
«Мастерская дьявола» — гротескная фантасмагория, черный юмор на грани возможного. Жители чешского Терезина, где во время Второй мировой войны находился фашистский концлагерь, превращают его в музей Холокоста, чтобы сохранить память о замученных здесь людях и возродить свой заброшенный город. Однако благородная идея незаметно оборачивается многомиллионным бизнесом, в котором нет места этическим нормам. Где же грань между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях жертв?
Юрий Купер – всемирно известный художник, чьи работы хранятся в крупнейших музеях и собраниях мира, включая Третьяковскую галерею и коллекцию Библиотеки Конгресса США. «Сфумато» – роман большой жизни. Осколки-фрагменты, жившие в памяти, собираются в интереснейшую картину, в которой рядом оказываются вымышленные и автобиографические эпизоды, реальные друзья и фантастические женщины, разные города и страны. Действие в романе часто переходит от настоящего к прошлому и обратно. Роман, насыщенный бесконечными поисками себя, житейскими передрягами и сексуальными похождениями, написан от первого лица с порядочной долей отстраненности и неистребимой любовью к жизни.
Потребительство — враг духовности. Желание человека жить лучше — естественно и нормально. Но во всём нужно знать меру. В потребительстве она отсутствует. В неестественном раздувании чувства потребительства отсутствует духовная основа. Человек утрачивает возможность стать целостной личностью, которая гармонично удовлетворяет свои физиологические, эмоциональные, интеллектуальные и духовные потребности. Целостный человек заботится не только об удовлетворении своих физиологических потребностей и о том, как «круто» и «престижно», он выглядит в глазах окружающих, но и не забывает о душе и разуме, их потребностях и нуждах.
Рубрика «Из будущей книги». Мария Карп «Джордж Оруэлл». Фрагмент биографии, где рассказывается об участии писателя в испанской гражданской войне — отрезвляющий опыт, без которого не было бы ни повести «Скотный двор», ни всемирно известной антиутопии «1984».
«Этажом выше» Хилари Мантел — рассказ с «чертовщиной», что не редкость в историях из жизни «маленьких людей». Перевод Е. Доброхотовой-Майковой.
Герой рассказа Адама Торпа (1956) «Наемный солдат» из раза в раз спьяну признается, что «хладнокровно убил человека». Перевод Сергея Ильина.
Пьеса (о чем предупреждает автор во вступлении) предполагает активное участие и присутствие на сцене симфонического оркестра. А действие происходит в психиатрической лечебнице для инакомыслящих в СССР.