Рассказы - [38]
«Да, да, вы правы, — подумал бандит, — это именно он, этот дурак, этот недоумок Антонио!»
Переведя взгляд на красивые деревья, под которыми расположилась группа, рассматривавшая его с таким вниманием, он печально спросил себя, какое из них стоило бы выбрать, чтобы быть повешенным самым приятным образом. Он глубоко задумался над этим, как вдруг неожиданный удар по плечу заставил его быстро оглянуться: перед ним стоял атаман.
— Я ищу тебя, — сказал Джакомо.
— Меня, атаман?
— Да, твой черед!
— Мой черед? — переспросил Антонио.
— Ну да, твой!
— А что я должен делать?
— Идти за провизией, черт возьми!
— А! — протянул бандит.
— Ну, поторопись же! — приказал Джакомо. — Видишь, товарищи тебя уже ждут.
Антонио проследил за направлением руки атамана и в самом деле увидел двух разбойников, кивавших ему.
— Иду! — воскликнул он.
И, не теряя ни минуты, он присоединился к ним.
Все трое молча направились к той части плоскогорья, где скалы обрывались совершенно отвесно и глубина пропасти была так велика, что полковник посчитал излишним ставить внизу пост часовых. Они подошли к самому краю, и, пока Антонио со спокойствием горца смотрел вниз, один из бандитов, отойдя на несколько шагов в сторону, достал из дубовых зарослей мешок и веревку: мешок он повесил на шею Антонио, а веревкой обмотал его под мышками.
— Что вы там задумали, черт побери! — спросил Антонио, которого эти приготовления начали беспокоить.
Один из бандитов лег на живот, свесив голову в пропасть.
— Делай то же самое! — сказал он Антонио.
Тот послушно растянулся рядом с товарищем.
— Ты видишь дерево? — спросил бандит, показывая пальцем на сосну, выросшую в расщелине скалы, в двадцати футах от них и в тысяче футов от долины.
— Да.
— Ты различаешь углубление за сосной?
— Да.
— Так вот, в этом углублении находится орлиное гнездо. Мы спустим тебя до той сосны, ты уцепишься за нее одной рукой, а другой будешь шарить в гнезде: что найдешь — сложишь в мешок!
— Что, орлят? — спросил Антонио.
— Нет, ту дичь, что им приносят родители. Три четверти мы съедаем, а одну оставляем им.
Антонио вскочил на ноги.
— И кому это пришло в голову? — спросил он.
— Как кому? Атаману, конечно, черт побери!
— Потрясающе! — воскликнул Антонио, хлопая себя по лбу. — И такого человека я предаю, — со вздохом прошептал он.
Загнанный, как дикий зверь, на вершину скалы, отрезанный от всех, Джакомо возложил обязанности поставщиков на пернатых хищников. Небесные бандиты делились с горными как братья.
В тот же вечер Антонио исчез.
На следующий день полковник выстроил свой отряд в ружье. Проведя осмотр, он обратился к солдатам:
— Кто из вас сможет с трех выстрелов из солдатского ружья, причем без упора, разбить бутылку на расстоянии ста пятидесяти шагов?
Из строя вышло трое.
— Приступим! — сказал полковник.
Бутылки поставили на нужном расстоянии.
Один тремя выстрелами разбил три бутылки, двое других — по одной.
— Как твое имя? — обратился полковник к тому, кто так блестяще доказал свое умение.
— Андре, — ответил стрелок, опираясь одной рукой на ружье, а другой подкручивая усы. — Всегда к вашим услугам, если могу быть полезным, — добавил он, поведя плечами так, как это подобает солдату, носившему ранец лет десять, не меньше.
— Видишь орла, что кружится над нами?
Стрелок поднял голову, приложив ладонь к глазам.
— Отлично вижу, полковник, — ответил он.
И добавил с усмешкой солдата, уверенного в себе:
— Слава Богу, не близорук!
— Так вот, — продолжал полковник, — получишь десять луидоров, если убьешь его!
— С этого расстояния? — спросил стрелок.
— С этого или любого другого.
— В полете?
— Не имеет значения: это твое дело. Подстерегай его днем и ночью, если нужно. Я освобождаю тебя от службы на тридцать шесть часов.
— Ах, ты моя кукушечка, ау! — обратился солдат к орлу, словно царь пернатых мог его услышать. — Держи-ка покрепче свой чепчик! Добавить к этому мне нечего!
Затем с особой тщательностью охотника он занялся своим ружьем: поставил новый кремень, прочистил тряпкой ствол, выбрал из своих двенадцати патронов те, пули которых, по его мнению, лучше всего подходили к калибру ружья; после этого он наполнил фляжку водкой, взял свой паек хлеба и ушел, мурлыча солдатскую песню с припевом:
Песня свидетельствовала о том, что стрелок был вполне доволен своей судьбой и своим положением в жизни.
Полковник сел перед своей палаткой, провожая глазами солдата, на которого были возложены все его надежды; когда же тот исчез из виду, скрывшись в сосновом лесочке у подножия горы, он перенес свой взгляд на орла: величавая птица, описывая обычные для пернатых хищников круги в небе, приближалась к вершине горы. Внезапно она с быстротой молнии упала вниз, тотчас взмыла, сжимая в когтях молодого зайца, и устремилась в отверстие скалы, где находилось ее гнездо.
Вскоре орел снова появился и сел на скалистом выступе, напоминающем иглу.
Едва он успел сложить крылья, как грянул выстрел. Орел упал.
Прошло десять минут, и Андре вышел из леса с добычей в руках.
— Вот ваша индюшка, — сказал он, бросая королевскую дичь к ногам полковника. — Это самец.
