Рассказы - [11]

— Если настоящего специалиста найдёте — обязательно поможет. Берёте крестников?

Котята сидели в старой дамской шляпке бордового цвета. Теперь она его два часа будет мурыжить-прессовать, отпускники пролетят с деньгами, разозлятся на него, коллектив вообще перестанет разговаривать. Конфликт перейдёт в неуправляемую фазу, придётся увольняться, всё к тому движется.

— Хорошо, беру, — Евгеньевич отворотил нос в сторону, дабы не чувствовать животного запаха.

— Если обоих возьмёте, прямо со шляпкой отдам.

— Спасибо, возьму обоих, у меня знакомые недавно спрашивали.

— Ну и отлично, я знала, что вы, Артём Евгеньевич, прекрасный человек и хороший товарищ, напрасно про вас гнусные слухи распускают. Любите животных, молодец.

Немедленно расписалась в бумагах, торжественно вручила фетровую линялую шляпку и вон выпроводила с иронической улыбкой.

Коллеги мигом сбежались в их рабочую комнату, принялись заглядывать в шляпку, живо интересоваться: зачем он с аллергией такой страшной набрал себе столько котят? Зато отпускники получили в кассе деньги и улетели отдыхать довольные.

«Я их знакомым подарю, — отвечал Артём несколько затравленно, — у меня знакомые в деревне живут, им кошки нужны. Крысы измучили». И все видели — врёт, нет у него никаких таких добрых знакомых в деревне.

После работы принялся ходить по домам, предлагать всем подряд распрекрасных котят совершенно бесплатно. Никто не брал, даже смотреть не желали. Артёму очень не хотелось нести шляпку домой, где прошлый запашок не выветрился до конца, а куда деваться? Никто не берёт. Ходил до позднего-позднего вечера, стыдно сказать, предлагал забрать даже с его приплатой. Коммерция не удалась.

Затемно, еле живым добрёл к своему подъезду, сел на лавочке. Подниматься к себе не хотелось. Пойти забросить куда-нибудь в овраг, что ли? Уже темно, ни черта не видно. Или предварительно утопить в ведре, чтобы не мучились? Или увезти в лесополосу и оставить там, как отец Мурку, эти-то не прибегут обратно. Да, вот именно, не прибегут. Зато директриса начнёт каждый день интересоваться, как поживают крестники. Ещё вздумает поехать проведать, с неё станется, бензин-то казённый.

Рядом на лавочку опустилась женщина.

Отвергнув идеи про овраг, ведро и даже лесополосу, не глядя в её сторону, Артём автоматически поинтересовался: «Гражданка, вам котёночка не нужно? Может, парочку возьмёте?»

Та даже не сочла нужным ответить.

«Ну и чёрт с тобой, бессердечная ты баба».

Или всё-таки съездить в деревню, всучить кому за деньги, договориться, чтобы не девали никуда, по крайней мере, первое время, а то и в деревню директриса может катануть запросто? Нет, никуда не поеду, устал, сил нет жить, того и гляди приступ сейчас начнётся. Залезу лучше на крышу дома и швырну их оттуда. А следом сам прыгну, предварительно натянув шляпку директрисы по самые уши, чтобы не свалилась при падении, пусть потом с милицией разбираются, объяснительные в прокуратуру пишут, собаки такие.

Да-да! Пусть объяснит директорша, откуда её женская шляпка взялась на голове погибшего подчинённого. Вызовут в милицию, как Евгеньевича прошлый раз в ОБЭП, допросят серьёзно, с пристрастием! Он ни в чём виноват не был, а и то испугался, когда совсем ещё молодой следователь начал допрашивать, почему некто Фонярский прописан в его квартире? Никакого Фонярского Артём Евгеньевич сроду не знал и не видел никогда… Так откуда, всё-таки? Спрашивает зло, не мигая, как в гестапо, аж кровь в жилах стынет. Вы спросите паспортистку нашей жилконторы, она пропиской ведает, а он в квартире один-одинёшенек… Значит, говорите, не знаете? Ох, страшно валериановому человечку в кабинете, будто с жизнью досрочно прощается.

И не зря, надо сказать, переживал, в том самом ОБЭПе вон как золотопромышленника допрашивали, что умер прямо на стуле от множественных переломов, после чего сбросили хитрые милиционеры предпринимателя со второго этажа, дабы камера на выходе не зафиксировала вынос тела, отвезли, в лесу прикопали. А тоже ни в чём виноват не был. Пусть и директрису там допросят, откуда на голове погибшего, дескать, взялась ваша бордовая шляпка? А Степаныча пусть прокурор города в оборот возьмёт, как он целый месяц над ним издевался со своим котёнком, рискуя его, Евгеньевича, жизнью ежесекундно. Прокурор вон самого мэра города арестовал за взятку, не побоялся, храбрый человек, честный, принципиальный. Взяли мэра за белы руки, а у того в кармане триста тысяч. Откуда у вас триста тысяч в кармане? Мэр страшно удивился:

«Я же мэр — вскричал, — у меня зарплата в месяц восемьдесят тысяч, как мне в кармане трёхсот тысяч не иметь?». И точно, кинулись смотреть — восемьдесят тысяч зарплата, но с карточки за пять лет ту зарплату ни разу не снимал! Шестьдесят объектов недвижимости в городе мэр имеет, целые собственные рынки и супермаркеты, а прокурор не побоялся… сначала. Потом срочно в другой город его перевели, за себя не боится, но за семью переживает, так прямо в телевизор и сказал. А мэр за четыре миллиона через Европейский суд освободился, ибо камера на двоих с телевизором всё же не соответствует высочайшим евростандартам, ходит нынче по городу: руки — в брюки, как ни в чём не бывало. Нет, лучше пусть Степаныча тоже ОБЭП допросит слегка, не до смерти, но чтобы понял хорошенько, как больно жить простому валериановому человечку на белом свете.