Рассказы - [8]

Шрифт
Интервал

Сердце ее сжалось от тревоги, ей стало страшно и подумалось, что сын, быть может, лежит дома, тяжелобольной, и дожидается ее, зовет свою мать. Она заторопилась к нему на квартиру, ноги у нее дрожали.

Йоже был дома; он сидел за столом, перед ним лежала книга. Когда мать открыла дверь, он тотчас встал и пошел к ней навстречу.

— Когда ты пришел?

— В одиннадцать.

— Разве ты не видел, что я тебя ждала?

— Я вас не видел! — ответил Йоже.

Днем они шли по городу, по красивой улице; все дома на правой стороне празднично светились; сверкающие капли падали из желобов и весело стучали по каменным плитам. Йоже провожал мать, возвращавшуюся домой. Он жался к ней и держал ее за руку. Душа у него болела так, что впору было забиться в какой-нибудь угол и разрыдаться в голос. Навстречу попадались его товарищи; встретился и тот, что спросил его перед школой: «Не твоя ли это мать?» Теперь Йоже не было стыдно — ему хотелось громко крикнуть: «Смотрите, это моя мать!»

Он шел рядом с матерью, а на душе его лежал грех и давил на него, так что ноги наливались тяжкой усталостью. Он шел рядом с матерью, как Иуда рядом с Христом.

Выйдя за город, они попрощались, и Йоже хотел опуститься на колени и уткнуться в подол ее юбки: «Мама, я отрекся от вас!» Но на колени он не стал. Когда мать была уже далеко, он закричал ей вдогонку:

— Мама!

Мать обернулась.

— До свиданья, мама! — крикнул он, и так они расстались.

Он еще видел, как мать медленно шла по грязной дороге; тело ее согнулось, точно она несла на плечах тяжкое бремя.

Йоже вернулся домой, сел в углу на большой узел, принесенный матерью, закрыл лицо руками и заплакал.

Грех лежал на его душе, и никакими слезами нельзя было его смыть; они скатывались с него, как с твердого камня...

Много времени прошло с тех пор, а грех лежит на его душе, тяжелый и огромный, как в первый день, и потому вся его теперешняя жизнь полна горя и страдания.

Из рубрики "Авторы этого номера"

ИВАН ЦАНКАР — IVAN CANKAR

(1876—1918).

Югославский словенский писатель — прозаик, драматург, публицист. Основоположник словенской пролетарской литературы. Печататься начал в 90-х гг. прошлого века Автор романа «Мартин Качур. Жизнеописание идеалиста» («Martin Kacur. Zivljenjepis idealista», 1906), сборников рассказов «Виньетки» («Vinjete», 1899), «Книга для легкомысленных людей» («Knjiga za lanko miselne ljudi», 1901), «Образы из снов» («Podobe iz Sanj», 1917), «Моя нива» («Moja njiva», 1921), комедии «Для блага народа» («Za narodov blagor», 1901), драм «Король Бетайновы» («Kralj na Betajnovi», 1902), «Холопы» («Hlapci», 1910) и др.

Произведения И. Цанкара переводились на многие языки, в том числе на русский. На русском были изданы его повести «Король Мальхус» (1904), «Дом Марии Заступницы» (1909), повесть «Батрак Ерней и его право» выходила в разных переводах в 1927, 1929, 1945 гг. Переводились также его «Повести и рассказы» (1945), «Избранное» (1958), роман «На улице бедняков» (1961).

Публикуемые рассказы взяты из собрания сочинений писателя (Zbrani spisi, Ljubljana, тома: IV— 1926 г., XVIII— 1935 г.).



Еще от автора Иван Цанкар
Против часовой стрелки

Книга представляет сто лет из истории словенской «малой» прозы от 1910 до 2009 года; одновременно — более полувека развития отечественной словенистической школы перевода. 18 словенских писателей и 16 российских переводчиков — зримо и талантливо явленная в текстах общность мировоззрений и художественных пристрастий.


Словенская новелла XX века в переводах Майи Рыжовой

Книгу составили лучшие переводы словенской «малой прозы» XX в., выполненные М. И. Рыжовой, — произведения выдающихся писателей Словении Ивана Цанкара, Прежихова Воранца, Мишко Кранеца, Франце Бевка и Юша Козака.


Рекомендуем почитать
Некто Лукас

Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.


Дитя да Винчи

Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.


Из глубин памяти

В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.


Порог дома твоего

Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.


Цукерман освобожденный

«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.


Опасное знание

Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.