Расплата - [2]

Эрик закричал, пытаясь подняться на ноги, но обжигающая боль в ноге помешала ему. Высокий мужчина не обратил никакого внимания на крики Эрика и его отчаянные попытки убраться подальше, когда бросил вопросительный взгляд на лестницу.

- Mon amour (Любовь моя – франц.), я уже начал беспокоиться.

Брюнетка появилась на верхней ступени лестницы.

- Почему? Никто же не знает, что мы здесь.

Эрику удалось встать. Мучительная боль прострелила ногу, несмотря на то, что он перенёс большую часть веса на здоровую конечность.

- Даже не смейте трогать меня, вы двое, – выдохнул он, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы отбиться от них.

Спускаясь по лестнице, она улыбалась. Её рот всё ещё был в его крови, поэтому улыбка больше походила на омерзительную гримасу.

- Трогать тебя? Mon cher (Голубчик – франц.), я уже говорила – я собираюсь съесть тебя.

Глава 1

 Быстро шагая по улицам Французского квартала, Кости не глазел по сторонам. На него обрушились разные запахи: бесчисленное множество духов, ароматы тел разной степени чистоты, еды, готовящейся или гниющей в мусорных баках. Столетия упадка наделили Французский квартал особым устойчивым смрадом, который не мог полностью игнорировать ни один вампир.

Второе место после смешения запахов занимали звуки. Музыка, смех, крики, разговоры сливались в один постоянный белый шум.

Завернув за угол, Кости снова задался вопросом, почему Мари призвала его. Он не обязан был приходить, так как не был её подданным и не присягал ей в верности. Но когда королева Нового Орлеана обратилась к нему, он ответил на её призыв. Прежде всего, потому, что уважал Мари. Кроме того, Кости считал, что его голова недолго пробудет на плечах, если он оскорбит сильную мира сего.

Хотя и оставалась вероятность, что в пожелания Мари входит чьё-то убийство.

Кости едва завернул ещё за один угол, когда интуиция подсказала ему, что за ним следят. Он резко дёрнулся в сторону – и в следующее мгновение ощутил в спине обжигающую боль. Сбивая с ног прохожих, Кости развернулся и нырнул в ближайшую дверь. Он повернулся спиной к стене, чтобы прикрыть тыл. Убедившись, что в поле зрения находится всего один вход, Кости взглянул на свою грудь.

Из неё торчала стрела, широкий наконечник которой раскрывался на три лезвия[3] в месте выхода из груди. А древко всё ещё торчало из спины. Кости дотронулся до окровавленного наконечника и выругался.

«Серебряный». Ещё двумя дюймами ниже, и он прошёл бы сквозь сердце, навсегда оборвав его жизнь.

- Эй, приятель! – выкрикнул кто-то. – Как ты?

- Превосходно! – огрызнулся Кости. Он огляделся и понял, что ввалился в бар. Посетители вытаращенными глазами смотрели на его грудь.

Кости задержался там ровно настолько, сколько потребовалось для того, чтобы вытащить стрелу, после чего выскользнул за дверь, двигаясь с такой скоростью, что зевакам в баре показался размытым пятном. Однако он даже не думал о них.

Его внимание было полностью сосредоточено на том, чтобы найти того, кто выпустил штучную стрелу. Судя по углу, под которым она вошла в него, стреляли откуда-то сверху.

Один прыжок вверх – и Кости оказался на крыше бара, после чего снова пригнулся, чтобы осмотреть близлежащие здания. Ничего. Почти два квартала он бежал по крышам домов, пока не ощутил уверенность в том, что находится именно там, где прятался стрелок. В воздухе витала слабая, остаточная энергия, которая подтверждала его подозрения о том, что существо, выпустившее стрелу, определённо не было человеком.

Кости ещё раз быстрым взглядом окинул крыши, но никого не было видно. Он – или она – был быстр, ведь с момента выстрела до того, как Кости оказался там, где сидел неудавшийся киллер, прошло меньше минуты. Следовательно, это не любитель. К тому же его явно быстро предупредили о присутствии Кости в Квартале. Ведь он прибыл сюда только прошлой ночью.

Кости мысленно пожал плечами, когда спрыгнул вниз на улицу. Из осторожности он решил сейчас держаться в толпе, не забывая при этом о назначенной встрече. Однажды он уже умер. Как правило, после такого страх смерти притупляется.

Кости ждал перед коваными воротами кладбища Людовика Святого №1[4]. Прислонившись спиной к фонарному столбу, он пристально изучал крыши, готовый прыгнуть при малейшем движении.

Привидения опутали кладбище и близлежащие улицы призрачной паутиной. Кости не обращал на них никакого внимания, хотя они могли быть такими же шумными и назойливыми, как туристы. Новоорлеанский Квартал являлся последним из возможных мест для упокоения с миром, будь ты хоть живым, хоть мёртвым.

Не прошло и пяти минут, как к нему подошёл мужчина огромного роста. Его аура говорила о том, что он был упырём, хотя не имел ничего общего с голливудской интерпретацией оного. У него была гладкая тёмная кожа, лысая голова и бочкообразная грудь – воплощение здоровья и процветания. За исключением, разве что, его походки, которая отличалась своей неуклюжестью и совсем не походила на типичные грациозные движения остальных бессмертных.

- Кости, – поприветствовал его мужчина.

Прошли уже десятилетия, но Кости вспомнил его имя.