Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [128]

Вкратце можно сказать, что хозяин не обязан быть внимательным к запросам странствующего дервиша, если видно, что тот не посвящает себя полностью Богу. Если последний преследует свой личный интерес, то недопустимо потакать ему, ибо дервиши – проводники (рахбаран), а не разбойники (рахбуран) в отношении друг друга.

Если кто-то преследует собственные интересы, то обязанность его друга – пресечь это. Если же человек отбросил своё «я», тогда его другу позволительно исполнить требуемое.

В Речениях Посланника говорится, что он побратался с Салманом [аль-Фариси] и Абу Зарром Гифари; оба они выделялись среди всех «обитателей навеса» (ахль-и суффа) и среди людей высокой духовности.

Однажды, когда Салман пришёл в дом Абу Зарра навестить его, жена Абу Зарра пожаловалась, что муж не ест днём и не спит ночью. Салман велел ей принести еды и сказал Абу Зарру:

– О брат, желаю, чтобы ты поел, ведь этот пост тебе не предписан.

Абу Зарр уступил.

Вечером Салман сказал:

– О брат, я прошу тебя поспать, твоё тело и твоя жена имеют права на тебя – так же, как и твой Бог.

На следующий день Абу Зарр пришёл к Посланнику, и тот сказал:

– Я говорю то же, что Салман сказал вчера: воистину твоё тело имеет свои права на тебя.

Поскольку Абу Зарр расстался с помыслами о собственных интересах, то он уступил уговорам своих побратимов.

Всё, что бы ты ни сделал в соответствии с этим подходом, будет здравым и без изъянов.

Как-то, будучи в Ираке, я прилежно попытался (тапаки микардам) накопить средств, но растратил их и наделал долгов. Каждый, кто желал чего-либо, обращался ко мне, и я был озадачен и печалился, не зная, как же выполнить все эти желания.

Один выдающийся человек написал мне:

Остерегайся, как бы не позабыть о Боге, удовлетворяя желания тех, кем овладело суетное. Вот если бы ты отыскал кого-то, чей ум достойнее, чем твой собственный, лишь тогда ты мог бы по справедливости отвлечь свой ум, чтобы умиротворить его ум. Во всех прочих случаях не отвлекайся, ибо для Его слуг достаточно Его.

Эти слова принесли мне немедленное облегчение.

О правилах поведения во время скитаний

Когда дервиш избирает странствия, а не оседлость, ему следует соблюдать особые правила.

Главное правило: он должен странствовать во имя Божие, а не ради удовольствия, и когда он странствует внешне, внутренне он должен избегать эмоциональных привязанностей, хранить себя в состоянии чистоты и не пренебрегать своими религиозными обязанностями.

Целью путешествия должно быть паломничество, либо война [с неверными], либо странствие к [святому] месту, либо получение наставлений, либо поиск духовного знания, либо посещение святого человека, шейха или могилы святого. В противном случае путешествие будет предосудительным. Нельзя пускаться в путь без заплатанного плаща, молитвенного коврика, ковша, верёвки, башмаков (кафш) либо туфель (на'лайн) и посоха.

Заплатанный плащ – для прикрытия наготы, молитвенный коврик – для совершения молитвы, ковш – для омовения, посох – для защиты и других целей.

Перед тем как ступить на молитвенный коврик, следует надеть туфли или башмаки в состоянии чистоты.

Если у кого есть другие принадлежности – для соблюдения предписаний сунны, обычаев Посланника – гребень, ножницы для стрижки ногтей, иголка и шкатулка с сурьмой (мукхула), – это справедливо.

Если же кто-то берёт с собой больше принадлежностей, чем перечисленные выше, следует учитывать, какова его «стоянка».

Если это новичок, то каждая принадлежность будет ему обузой и камнем преткновения, «завесой» и поводом выказать заносчивость.

Если же это дервиш, твёрдо стоящий на Пути, он может взять с собой все эти принадлежности и что-то сверх того.

От шейха Абу Муслима Фариса ибн Галиба аль-Фариси я слышал такую историю.

Однажды, – сказал он, – я посетил шейха Абу Саида Аби'ль-Хайра Фазлаллаха ибн Мухаммада. Он возлежал на тахте с четырьмя подушками (тахти чахар-балиш), положив ногу на ногу, одетый в тонкий египетский лён (дикки Мисри). А моя одежда была такой грязной, что ссохлась, словно звериная шкура, и тело было истощено послушанием. Облик Абу Саида поселил в моей душе сомнение. Он дервиш – и я тоже дервиш, но он возлежит в роскоши, а я измождён тяготами скитаний.

Он тотчас проник в мои мысли, и ему открылось моё тщеславие.

– О Абу Муслим, – сказал он, – в каком диване ты прочёл, что заносчивость и дервишество совместимы? Я вижу Бога во всём – и Он возводит меня на трон. Ты же во всём видишь себя – и Он посылает тебе страдание. Мой удел – созерцание, твой – самообуздание. Обе «стоянки» – на пути к Богу, но Ему нет дела до них обоих, и потому настоящий дервиш мёртв для всех «стоянок» и свободен от всех «состояний».

При этих словах я лишился чувств, свет померк в моих глазах.

Придя в себя, я раскаялся, и он принял моё покаяние.

Потом я попросил:

– О шейх, разреши мне уйти, мне тяжко лицезреть тебя.

– Да будет так, Абу Муслим, – ответил он и прочитал стих:

Всё то, что ухо слышать избегало,

Перед глазами наконец доподлинно предстало.

Странствующий дервиш всегда должен соблюдать обычай Пророка [сунну], и, когда он входит в дом оседлого дервиша, ему следует вести себя уважительно и приветствовать хозяина.