Раскол дома - [98]
Он позвонил Потти из другой телефонной будки. На прошлой неделе он обнаружил, что телефон Потти был соединен с центральным коммутатором, откуда звонок переключался в ту контору, где полковник на данный момент работал. Потти сказал:
– Тебе звонили.
– Это меня прослушивают или его?
– Ну-ну, ладно тебе.
– Да, Потти, сэр Энтони связался со мной. Он хочет, чтобы я отвез пакет в Германию. Но, господи, речь же о сэре Энтони. Лучше человека нет на свете.
Мимо проревел грузовик и выпустил клубы отвратительной вони. Тим закашлялся. Потти негромко произнес:
– Мы некоторое время наблюдали за сэром Энтони, поскольку опасались, что в рамках своей компетенции он имеет доступ к документам, которые через тебя или кого-то другого передает Хейне. Сначала, когда он познакомился с Милли и Хейне, он просто направлял ему собственные планы касательно Центра капитана Нива. Как ты говоришь, он лучше всех, душевный, миролюбивый фрукт, вполне созревший, чтобы упасть в нужные руки. Таким образом мы получаем результат применения старого шпионского трюка. Добродушный старикан считает, что вот как это здорово – руки, протянувшиеся через море, «никто из нас не хочет новой войны». Он, должно быть, думал, как это чудесно – встретить близких по духу немцев. А потом – чудо из чудес – после планов Центра капитана Нива последовали, возможно, фотографии подходящих мест в Великобритании, с помощью которых проще найти аналогичные места в Германии. И там, в Германии, их складывают в папочку. В случае вторжения они будут очень полезны. А потом еще были планы дамбы для водохранилища, предназначенного для обеспечения водой пораженных засухой территорий.
– Дамбы? – усомнился Тим.
– Ах, Тим, мой невинный мальчик. Когда ты знаешь, как построен объект, ты знаешь и его слабые места. А значит, сможешь быстро его разрушить. Внезапный мощный поток воды – отличное оружие. И планы тоже прямиком отправляются в папочку. Далее следуют протоколы совещаний, потому что теперь для сэра Энтони уже нет пути назад, кроме бесчестья, и как это отразится на его сыне? Сколько тех, кто поступает так же, потому что их поймали на крючок таким же способом, или тех, кто делают это по убеждению или из-за денег?
В трубке послышались короткие сигналы, и Тим бросил в аппарат еще несколько монет. Облака потихоньку уплывали, и, как он и предположил раньше, небо очищалось, хотя по одному голубому лоскутку вряд ли можно судить о погоде. Да, так много вопросов и так мало ответов, которые ему хотелось бы услышать.
– И что же произойдет со всеми этими сэрами Энтони нашего мира?
– В конце концов, поскольку все продолжается, приходится прибегать к хитростям, хотя, конечно, это неприятно. Очередная порция дезинформации выкладывается на видное место, чтобы, так сказать, убедиться…
– Очередная?!
– Ну, не будем же мы разбивать человеку сердце, если на это нет особых оснований. Потому лучше всего устроить проверку при помощи совершенно бесполезной информации. Я попробовал потолковать с ним на эту тему, когда мы встретились в клубе. Но, как истинный джентльмен, он не выходил за рамки банальностей. Он плоховато выглядит, не исключено, что причина этого в том, что на него давит твой глубокоуважаемый отчим. Хейне, должно быть, взлетает по карьерной лестнице до небес.
– А как насчет герра Бауэра? Надеюсь, вы следите за ним. Он очень многих знает и всегда там присутствует, как ядовитый паук.
– С герром Бауэром предоставь разбираться мне.
– Я бы не хотел оставаться там слишком долго.
– Не оставайся, просто скажи, что ты очень занят на работе. Он, кстати, может этим заинтересоваться. Если хочешь, можешь выдать ему какую-нибудь безобидную информацию.
Щелчок в трубке, и связь оборвалась.
Через несколько дней Тим прибыл в Берлин и сразу же окунулся в тамошнюю атмосферу эйфории. По улицам маршировал гитлерюгенд, как и раньше, впрочем, но, возможно, Гитлер распорядился организовать для своих целей новый набор молодежи. Водитель его такси приостановился, чтобы дать пройти очередному отряду. Тим заставил себя улыбнуться. Приехав на место, он почти бегом пересек вестибюль, приветственно махнув управляющей кварталом, и нажал на кнопку лифта. Быстрей, быстрей же. Лифт пришел, Тим вошел внутрь и хлопнул дверью. Лифт поднялся на второй этаж и остановился. Он прошел по коридору и дотронулся до того места на дверном косяке, где раньше была прикреплена коробочка с мезузой. Потти говорил, что план по организации доставки Герберов в Англию готов и скоро будет воплощен. Тим собрался с духом и позвонил. Дверь открыла мать. Она бросилась обнимать его, потом втащила внутрь. Он бросил сумку и обнял ее, вдыхая аромат ее духов. Похоже, дорогие. Он принялся объяснять, что приехал ненадолго, потому что у него срочная работа.
– Как жаль, все как всегда. Ты такой занятой человек, мой мальчик. Ты должен рассказать Хейне все о своей работе, милый Тим.
Она потянула его за собой в гостиную.
– Теперь я официально фрау Вебер, – объявила она, протягивая ему руки. На пальце блестело обручальное кольцо. С притворным восхищением он сказал:
– Как замечательно! Если бы я знал, я бы купил подарок.
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Художественно-документальная повесть писателей Б. Костюковского и С. Табачникова охватывает многие стороны жизни и борьбы выдающегося революционера-ленинца Я. М. Свердлова. Теперь кажется почти невероятным, что за свою столь короткую, 33-летнюю жизнь, 12 из которых он провёл в тюрьмах и ссылках, Яков Михайлович успел сделать так много. Два первых года становления Советской власти он работал рука об руку с В. И. Лениным, под его непосредственным руководством. Возглавлял Секретариат ЦК партии и был председателем ВЦИК. До последнего дыхания Я. М. Свердлов служил великому делу партии Ленина.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.