Раскол дома - [44]
– Черт возьми, что вы такое сделали? – наконец прошептал он.
Оба кашляли и стонали. Их залитые кровью кепки валялись на полу. Тим сообразил, что его собственная кепка осталась, должно быть, там, на аллее. Тот, что был моложе, по-прежнему неподвижно лежал на полу фургона, но старший подполз к кепкам, схватил их и засунул в карман рваного, заношенного пиджака. Фургон завернул за угол, видимо, не притормаживая, потому что всех троих отбросило вбок и обратно. Старший сумел принять сидячее положение и выплюнул сломанный зуб. Голова у Тима превратилась в сплошную боль, лицо саднило и кровоточило. Человек выбросил зуб и вытер лицо носовым платком. Потом произнес по-английски:
– Нам не нужно было ничего делать. Достаточно того, что мы есть. Они не любят масонов, не любят полукровок. Евреев, красных… Мой друг, как я сказал, дело не в том, что мы что-то сделали, а в том, кто мы.
Тим подполз к нему и сел рядом. Человек трясущимися руками сунул платок в карман.
– Добро пожаловать в прекрасный новый мир, мой друг.
Тим спросил:
– Кто это – полукровки?
Фургон снова повернул.
– Наполовину евреи, наполовину арийцы. У меня в Гастингсе была хорошая работа. Я портной. А к тому же масон и полукровка. Моя мать больна, она по-прежнему в Берлине. В прошлом году я приехал, чтобы забрать ее отсюда.
Он махнул рукой.
Его спутник пошевелился и с трудом поднялся на четвереньки. Тим увидел, что это совсем еще мальчишка, не старше, наверно, Джеймса. Парень что-то пробормотал, подполз поближе к своему товарищу и произнес несколько слов по-немецки. Старший сказал:
– Говори по-английски, чтобы наш иностранный гость понял. Видите ли, мой друг, Отто, работал в Лондоне, в ресторане. Он приехал сюда некоторое время назад, и, хотя он имеет несчастье быть масоном, он не еврей, поэтому, возможно, для него все обойдется.
– Я не видел их, Абрахам. Они, наверно, поджидали нас. Они всех поймали? – произнес молодой со стоном.
– Тебе больно, Отто?
– Нет, не очень. Живот ноет. Они здорово умеют раздавать пинки.
Абрахам погладил Отто по голове.
– Пройдет. Простите, мой английский друг, что я сбил вас. Скажите им, что я налетел на вас. Это не поможет, но опять-таки, а вдруг?
Тим сглотнул слюну. Его тошнило, избитое тело болело.
– А ваша мать? – спросил он.
Абрахам пожал плечами.
– Я пришел в квартиру, где она жила, но ее не было, там теперь поселились арийцы. Работы у нее тоже больше не было, потому что еврейскую лавку, где она работала, забрал себе арийский портной. Такое случается, но пока еще не со всеми. Я нашел этого портного. Он успел спрятать кое-какие бриллианты, но все остальное забрали. Моя мать тоже жила у него, в его крошечной темной конуре, именуемой квартирой. Она была печальна, она умирала. Я вернулся в наш дом, чтобы забрать вещь, которую хотел спасти, потому что по нашему обычаю она прикреплялась снаружи квартиры.
Он вытащил из кармана маленькую прямоугольную коробочку.
– Я снял этот футляр с нашей мезузой с косяка входной двери. Внутри пергамент, на нем на иврите начертаны несколько строк из Торы. Это тоже наш обычай. Ради того, чтобы ее забрать, многие из нас возвращаются тайком. Все остальное, что у нас было, – для новых «владельцев». Она упокоилась в мире с мезузой в руке. Теперь я ношу эту коробочку с собой. Они отнимут ее и уничтожат, но пока они этого не сделали, она будет у меня.
Тим не сводил глаз с прямоугольника в руке у Абрахама. Он откинулся назад, мысли его были отрывочны, но, несмотря на это, форма коробочки показалась ему знакомой.
Он вдруг почувствовал ледяной холод внутри, ему захотелось спать. Абрахам толкнул его локтем.
– Не спите. Нужно бодрствовать, так вы быстрее придете в себя.
Всех троих качнуло из стороны в сторону вместе с фургоном, а потом Тиму показалось, что они сразу же остановились, и тогда он понял, что заснул. Чувствовал он себя намного хуже.
– Raus, raus![12] – крикнул полицейский, запрыгнув в фургон и пинками выталкивая пленников наружу.
Тим оказался на вымощенном булыжником темном, мрачном дворе, окруженном со всех сторон высокими жилыми домами. Или, может быть, здесь располагались конторы? Полицейские с грохотом захлопнули массивные ворота. Нет, это, очевидно, тюрьма, потому что на некоторых окнах виднелись решетки. Дрожа всем телом, Тим сказал:
– Вы бы выбросили мезузу, иначе они поймут, что вы еврей.
Их тычками погнали к одной из дверей. Абрахам покачал головой:
– Мой друг, невозможно без конца скрывать, кто ты есть. Посмотрите на меня. Они все равно поймут. Мы в их руках, и нас ждет один из их великолепно обустроенных лагерей. Но для вас, может быть, все обойдется. Вы должны позвонить кому-нибудь из своих друзей.
– Я потребую адвоката.
Отто и Абрахам разразились хохотом, и тут же последовали тычки винтовками в ребра. Но их тела и так были истерзаны болью, и новые удары уже ничего существенно не меняли.
Их подогнали к столу, за которым сидел еще один полицейский. Тим настаивал на адвокате, и Абрахам перевел его слова на немецкий. Полицейский пристально посмотрел на Тима, а затем кивнул охранникам. Им надели наручники и погнали всех троих вдоль по коридору и дальше по осклизлым ступенькам вниз – в вонючий подвал. Откуда-то донесся пронзительный крик.
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Основная тема творчества Юрия Когинова — человек и его гражданский долг. В новом произведении «Недаром вышел рано» писатель исследует судьбу яркую, но рано оборвавшуюся и потому малоизвестную. За двадцать девять лет жизни Игнатий Фокин успел юношей принять участие в событиях первой русской революции, в годы мировой войны стать одним из членов Петербургского комитета и Русского бюро ЦК большевистской партии, в период Октября как член Московского областного бюро РСДРП (б) возглавить пролетариат Брянского промышленного района. Деятельность героя повести была связана с Л.
Роман Григория Христофоровича Вермишева «Амирспасалар» («Главнокомандующий») рассказывает о крупных военно-политических событиях на Кавказе в XII–XIII столетиях, когда в братском союзе Грузия и Армения сумели отвоевать себе свободу и независимость. Роман о героической борьбе народов за свободу и независимость, о мужестве, о доблести, о любви к своей отчизне.
Василий Боровик — знаток и ценитель русской старины. Сильная сторона его творчества в том, что он органически приобщается к чудесному языку народных сказочников, «гудошников», лукавых пересмешников. Беллетризированные историко-этнографические очерки В. Боровика, составившие эту книгу, вскрывают глубинные пласты народной жизни — быта, обычаев, социальных отношений в среде заволжского крестьянства конца прошлого и начала нашего столетия. В центре внимания писателя — хроника развития и упадка двух родов потомственных богатеев — Инотарьевых и Дашковых, пришедших на берега Керженца и во многом определивших жизнь, бытовой и социальный уклад этих диких, глухих мест.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].