Раскаявшийся - [7]
В мелодрамах муж обычно набрасывается на любовника, и они дерутся не на жизнь, а на смерть, но мне совсем не хотелось драться с этим старым распутником. Когда на лестнице стихли его шаги, Циля открыла мне дверь и, не сказав ни единого слова, тут же заперлась в ванной.
Той ночью я, как говорится, до дна испил кубок горестей. Я знал, что мне следует делать: необходимо положить конец такой жизни, раз и навсегда порвать с ней. Удар, полученный сегодня, игнорировать было уже нельзя. И без него я давно знал, что моя жизнь, полная позора и бесчестия, это лишь охота за деньгами, интрижки с женщинами, служение насквозь прогнившему обществу, чье правосудие давно уже поощряло преступность. Циля все еще сидела в ванной, поэтому я не мог забрать оттуда самое необходимое. К счастью, я нашел паспорт, срок действия которого истекал лишь через несколько лет. Еще я взял с собою чековую книжку и несколько важных документов, хранившихся дома. Из ванной доносились приглушенные рыдания. Время от времени слышалось журчание воды, как будто кто-то решил принять душ. Все сборы заняли три четверти часа. Я боялся, что Циля выйдет из ванной и примется оправдываться, но она молчала. Очевидно, догадывалась, что я собираю вещи, и решила не выходить, пока я не уйду.
Я взял два чемодана и ушел: спустился по лестнице и вновь оказался на холодной улице. Я знал, что не просто покидаю свой дом, я начинал новую жизнь. На улице оставаться было нельзя. Мороз усиливался, дул ледяной ветер. Подъехало такси, и я попросил водителя отвезти меня в ближайший отель, где назвался первым попавшимся именем. Я оставил жену, любовницу, бизнес, потому что не мог оставаться не только в Нью-Йорке, но и в Америке, однако чувства горечи из-за этих утрат не появлялось. Стоило мне прикоснуться к кровати, как я тут же забылся глубочайшим сном.
Когда я проснулся, уже светило солнце. Я решил превратить в наличные все, что только мог, а то, что не удастся ликвидировать, просто оставить. Чтобы описать мои тогдашние чувства, мало сказать, что я родился заново, — скорее это было похоже на ощущение умершего, чья душа переселилась в новое тело.
Первым моим побуждением было принять душ или ванную, а затем спуститься в ресторан или кафе, чтобы позавтракать. Я даже уже решил, что закажу: яичницу с беконом. Но тут же вспомнил, что прошлой ночью, в такси, решил стать настоящим евреем, а евреи не едят свинину. Конечно, я прекрасно понимал все трудности, связанные с таким решением. Быть настоящим евреем — значит соблюдать законы Шулхан-Аруха и, как вы уже сами сказали, верить, что Тора, и Гемара, и все, что впоследствии написали раввины, уже было дано Моисеем на горе Синай. А в это-то я как раз и не верил. Я много читал об этом, сначала в Польше, потом в России и в Америке, и никак не мог убедить себя, что Моисей получил от Бога не только Десять заповедей, но и все комментарии к ним и все ограничения раввинов последующих поколений. Я ненавидел современный мир во всех его проявлениях — ненавидел варварство, распущенность, продажное правосудие, войны, Гитлеров, Сталиных, все, — но я не видел никаких доказательств того, что Тору даровал нам Бог, или того, что этот самый Бог вообще существует. Конечно, должна была существовать какая-то сила, которая создала Вселенную, говорил я себе. Я никогда не был материалистом и не верил, что Вселенная возникла в результате взрыва и что все развивалось само по себе. Когда я читал книги по истории философии, то видел, хотя и не был философом, как глупы, слабы и неубедительны подобные теории. На самом деле все современные мыслители говорят одно и то же: мы ничего не знаем и знать не можем. Наш утлый разум не способен понять вечность, бесконечность или даже суть тех вещей, которые мы видим и осязаем. К чему это приводит? Для них этика не стоит и ломаного гроша. А значит, человек может делать все, что захочет. Можно разбираться в такой философии и быть нацистом или агентом КГБ. В тот день я освободился не только физически, но и духовно.
В таком настроении я спустился к завтраку и, едва открыв утреннюю газету, обнаружил там все то, от чего решил бежать: рассказы о войнах, убийствах и изнасилованиях, панегирики революциям, циничное вранье политиков, статьи, полные лжи, дифирамбы плохим книгам, пьесам и фильмам. Газета упивалась этим почти языческим поклонением идолам и плевала на истинную веру. Согласно передовой статье, если только избиратели поверят в предлагаемого им кандидата на пост президента и какие-то его реформы, мир будет в полном порядке. Даже страница с некрологами выглядела как-то оптимистично. Там были опубликованы сведения обо всех достижениях умерших и напечатаны их фотографии. Умер один театральный продюсер, и в статье перечислялись все те дрянные пьески, которые он финансировал, вся та грязь, которую он выгреб на сцену. Тот факт, что он умер относительно молодым, отходил на задний план по сравнению с тем, что после него осталось огромное состояние, доставшееся его то ли четвертой, то ли пятой жене.
Арестовали какого-то убийцу, которого уже арестовывали несколько раз, но все время отпускали под залог или на поруки. Тут же была напечатана и его фотография, рядом с фамилией адвоката, в чьи функции входило учить преступников, что следует делать, чтобы продолжать убивать ни в чем не повинных людей и не оказаться за решеткой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, — вспоминал Исаак Башевис Зингер в одном интервью. — Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же».«Мешуга» — это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Башевиса Зингера «Шоша». Герой стал старше, но вопросы невинности, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с такими великими модернистами, как Борхес и Кафка.
Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.
Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.
Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.
Роман "Шоша" впервые был опубликован на идиш в 1974 г. в газете Jewish Daily Forward. Первое книжное издание вышло в 1978 на английском. На русском языке "Шоша" (в прекрасном переводе Нины Брумберг) впервые увидела свет в 1991 году — именно с этого произведения началось знакомство с Зингером русскоязычного читателя.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.