Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке - [9]

Я был ею заворожен. Бриджит Бардо. Боже, как же я завидовал Джорди, его смуглому телу и физической силе. И даже тому, что он был горняком, все девочки его так и поедали глазами. И я подумал про себя… «Жди, малыш, подрасти, тогда и…»

Вот оно в чём. Вот в чём всё дело, я не чувствовал себя полноценным. С одной стороны я только что окончил школу и мог с гордостью появляться на своей улице, ведь я уже абитуриент, но за стойкой бара среди более старших ребят (а они были не настолько уж старше меня), потягивая свою пинту тёмного ньюкаслского эля, я чувствовал себя в коротких штанишках. Ужасно. Срочно необходимо было трахнуться. И вот теперь я нашёл, кого искал, и ты понимаешь, дело за малым. То есть, хочу сказать, увидев её, я понял, что хочу. Шанс, который я не должен упустить. Но как всё устроить? Вот ещё головная боль. Мой сосед по комнате, Чарли, попал под машину и потерял чувствительность в правой ноге. Он несколько месяцев пролежал в больнице. Теперь он вернулся, и приятели были только рады его возвращению. Они заботились о нём, даже я не заржавел предложить ему остаться на две недели в общежитии, пока они разъедутся на каникулы. Я был рад, что мог с ним откровенничать, и дал ему понять, что собираюсь получить свою вишенку.

— Без вопросов, дом будет пустовать всю неделю, — сказал он, — только дай мне знать.

Его слова меня словно окрылили.

Итак, воскресенье, что–то около часу дня. Клуб Spanish City, расположенный ниже по течению. И делая вид, что с увлечением изучаю содержимое пластиночного автомата, тайком разглядываю приближающуюся ко мне блондинку. Сердце чуть не вырвалось наружу, когда она почти вплотную приблизилась ко мне. Это всё она — птичка Джорди. Мне казалось, что механизм автомата ползёт чуть не умирая. Ну давай же, давай, давай. Остановился на сорока пяти — наконец–то! Она уже поравнялась с развлекательным стендом МакКинли, стоящим почти у выхода. Но тут игла поймала первую канавку. Звуки гитары Чак Берри выпрыгнули из бороздок и как магнитом притянули её к игральному автомату, как раз туда, где стоял я. Она стянула с себя куртку и, встряхнув волосами, произнесла:

— Ого, горячая штучка.

— Да, не так ли? — сказал я, вторя словам песни.

Я оказался прямо перед ней, мои ноги переступали с носка на носок, огромными каучуковыми подошвами, пытаясь протереть дырку в твёрдом деревянном полу, а руки и ноги двигались, имитируя знаменитую походку Чак Берри. Её голубые глаза сверкали под густо накрашенными ресницами, а бледно–пурпуровые губы сложились, будто готовые произнести «ооо».

— У тебя здорово получается, — произнесла она, — ого, ты умеешь танцевать рок–н–ролл!

Мне просто необходимо было её трахнуть.

Я сунул руку в карман в надежде найти монету. Господи, благодарю тебя, шиллинг завалялся со вчерашнего вечера. Я бросил его в щель и выбрал Blueberry Hill. Когда заиграла следующая пластинка, я уже ощущал на своём теле запах её духов. И, о боже, шутишь ли ты? ниже моих лопаток на спине почувствовал, как прижались ко мне два твёрдых, нет мягких! полушария. Её губы приблизились к моему уху и прошептали:

— Может быть, у тебя найдётся для меня Digging my Potatoes Лонни Данегана?

Я был сражён. Она точно знала, какую пластинку я хотел выбрать следующей. Я повернулся, мы начали болтать и попал в расставленные ею сети.

Её запах, вид, совсем близко, форм её груди, так искусно подчёркиваемой тонкой тканью, её дьявольски длинные ногти, готовые хоть сейчас же впиться в плоть и пустить кровь, у меня всё тело просто кричало. Я не смог удержаться и поцеловал её в губы.

— Я здесь живу с мамой, прямо на берегу, — произнесла она. — Тут, недалеко, за углом. Я помню тебя, ты с Нельсон–стрит. Я часто бываю здесь обычно с Джорди.

— Обычно? — переспросил я.

— Да… знаешь, он такой забавный. Никогда не знаешь, что у него на уме. Очень странный парнишка, — сказала она.

И быстро добавил:

— Как на счёт вторника? Ты сможешь прийти во вторник?

— Да… очень может быть, — сказала она выдавливая из жевательной резинки огромный пузырь, оглядываясь назад и ища глазами свою мать, поворачивающую в этот момент из–за угла с группой ребятишек, направляясь на детскую площадку.

— Ну и я обязательно буду, — сказал я. — Ну как?

— Да… потанцуем?

— О, конечно, — произнёс я, еле сдерживаясь.

Вечер вторника. На мне лучшая пара ливайсов, свежевыстиранных и отутюженных, новая чёрная куртка из кожзаменителя с надписью «Джонни» на спине. Даже когда становилось жарко, я её не снимал. Картинка. И когда она предложила потанцевать, я уже был близок к обмороку, но тут Clyde Valley Stompers заиграли Tiger Rag, и я ожил. Неожиданно для себя мои ноги сами затанцевали, а задница завертелась. Затем последовал блюз. Я дотанцевался с блондинкой до того, что мои мышцы на ногах начало сводить. Но тут она сдалась первая:

— Мне нужна сигарета, — произнесла она, хватая меня за руку, и потащила к выходу.

Чарли уже ждал меня в тени с ключом от пустого дома в кармане. Винстон Скотт обещал довести нас на своей машине, и когда он высадил нас у дверей под уличным фонарём, пошёл дождь.

— Эге… какой милый дом, какой он большой, — защебетала она, смело входя в длиннющий коридор, как если бы она здесь жила всю жизнь. — Ой, а вот кухня! Как мило!