Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке - [34]

Прошло много лет с тех пор, и он мне сейчас напоминает Ричарда Никсона. Пожилой человек, широкоплечий, большая крупная чклюсть, тёмные проницательные глаза и огромные длинные руки, которыми он размахивал, как патрульный полицейский на своём перекрёстке. Совсем скоро мы испытали на себе магию мистера Салливана. Он совсем не был похож на тех равнодушных продюсеров телевидения Би—Би-Си, которых ты отпугивал своими помыслами и увлечениями, и те в лучшем случае отворачивались от тебя. То был Эд Салливан!

С первой же секунды мы поняли, как нельзя работать с ним, когда решили поменять нашу программу. Мы хотели представить нашу новую сорокопятку. У нас в багаже была новая песня, и нам хотелось её толкнуть. Алан и я недавно написали I'm Crying; великолепная идея и мы готовы были её исполнить. Но он намеревался всё эфирное время посвятить нашему «Дому восходящего солнца», который и без него приобрёл невероятную популярность. Мы не понимали его, а он отказывался понять нас. Другими словами, продолжи мы настаивать своём, мы могли бы поставить под угрозу всё наше появление на его шоу.

Настал последний день съёмок. Вместе с нами должны были появиться и Supremes. К концу съёмок Эд Салливан довёл девочек до слёз. Я не мог поверить своим глазам — три очаровательные медово–коричневые девушки, и в слезах. А мистер Салливан ещё и продолжает на них кричать! Что послужило поводом? Проходя мимо их уборной, я услышал истерический вопль Салливана, что никогда снова они не появятся на его шоу. Старик Эд на самом деле оказался одиноким осколком последних динозавров индустрии развлечений.

Поскольку мы продолжали упорствовать и не хотели выступать с «Домом», он пошёл на компромисс и выделил нам дополнительное эфирное время. Мы были представлены в его шоу двумя номерами. Один, это «Дом восходящего солнца», который хотел он, и другой — наша последняя сорокопятка. Но так случилось, что после трёх суток приготовлений и репетиций всё в шоу пошло не так. Когда пришло наше время и мы заиграли «Дом восходящего солнца» он ожидал нашего появления с левой части сцены, тогда как мы появились справа, и выглядели полными ослами. Затем, когда время пришло нашей новой песне, какой–то маньяк выскочил к нам с трибун зрителей и начал выкрикивать антивоенные и анти-Линдон Джонсон лозунги, всё оставшееся нам время его пытались выпроводить и утихомирить.

В итоге телевизионщики в связи с войной во Вьетнаме решили вырезать всю часть посвящённую Animals. Единственным счастливым моментом всего этого стало то, что Хилтон успел познакомиться с Дороти и Мэри Вильсон из Supremes и сообщил мне, что мы пригашены на ужин с двумя из Supremes. Я с радостью согласился, и мы провели с ними замечательный вечер. Мы посетили один или пару клубов, где немного выпили, подкрепились и вообще, вели себя не в пример респектабельно, проводили их до их гостиницы, и уставшими, но счастливыми вернулись к полуночи в свою.

На следующий день какой–то гастрольный автобус остановился у дверей нашей гостиницы. Но это был не наш автобус. Он принадлежал мировому чемпиону по боксу, Мухаммеду Али.

Я встретил Хилтона уже с другими двумя цветными красавицами. Он их, похоже, подцепил на вечеринке, устроенной в честь Кассиуса Клея.

— Хилтон, — сказал я, — где ты всё время находишь этих восхитительных птичек?

Только что я провёл вечер с Дороти и Мэри. Теперь же предстоял ещё один замечательный вечер с ослепительно коричневыми крошками. И мы, вчетвером, отправились в Деревню. В Медном рельсе мы встретили Боба Дилана. Мы профланировали к нему поздороваться. Боб глаз не мог оторвать от той, с которой был я. Вот уж не думал, что он так на неё западёт. Сначала о Бобе никто ничего не говорил, как об одном из фолк–певцов, который написал несколько неплохих песен. Но затем по миру среди молодёжи проснулся интерес к нему: «Эй, я думаю, это тот самый Боб Дилан, парень о котором говорят Битлы, и тот самый, который записал «Дом восходящего солнца» до Animals».

Когда поклонники стали ходить за ним толпами, он просто не мог в это поверить. Это его удивляло, это беспокоило его. Он проскальзывал в свой лимузин и спешил удалиться. Мы его долго не видели, с тех пор как он стал таким популярным.

Мы встречались с ним, мимолётно, то в Ундинах, в «Медном рельсе». Но в английской прессе, вы, наверное, уже читали, что я отлично знал его. Дилан тоже про это читал, прежде чем приехать к нам в Англию, и искренне верил, что это правда. Но совершенно очевидно, что ему не вполне симпатичен был такой поворот, в чём я скоро убедился.

Эта провокационная статья была напечатана в одном из музыкальных изданий, по–видимому с единственной целью — привлечь внимание к тиражу: «Я и мой лучший друг, Боб Дилан, со слов Эрика Бёрдона». Он оказался настолько глуп, что поверил, что я мог сказать такое. Так что отношения между нами заранее уже были испорчены. Вопреки его способности писать о «вселенском опыте человека», он, по существу, был сыном рабочего класса, очень проблемной части населения, чтобы растопыривать пальцы. Он безумно остро чувствовал несоответствия нашего мира, и его природная интеллигентность не позволяла в открытую проявлять неприязнь, он осторожничал во всём, своего рода паранойя. Но мне он нравился как музыкант, и я с радостью встречал каждую его новую пластинку. Я ждал только удобного случая, чтобы познакомиться с ним по–настоящему.