Ранний Самойлов: Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х - [6]

Пушкин – поэт исключительно русского значения. Стихи непереводимы, переводимы только мысли, а поэтому стихи Пушкина в переводе будут звучать как самые посредственные штучки дюжинного поэта. Мы читаем «Чайльд Гарольда»[27] не потому, что увлечены красотой языка (перевод весьма гадкий), мы читаем великие мысли великого поэта.

На меня скажут: «Ай моська, знать она сильна, коль лает на слона!..»

По мне лучше быть моськой, чем казаться слоном.

17.06

В смысле стихотворства год тоже прошел не совсем даром, хотя он и не был особенно плодотворным. Я пошел довольно далеко в смысле техники, но не создал ничего хорошего. Зависит это от слабого питания, которое получал мой ум в обстановке нашей школы, а отчасти от недостатка времени и от моих занятий эстетикой…

‹…›

Итак, я попал на вечеринку и прекрасно провел время. Какая замечательная, умная и интересная компания.

‹…›

Читали стихи, читал и я, причем, кажется, не произвел особенного впечатления (правда, читал я мало – один отрывок из «Жакерии»)…

27.06. Там же [г. Серпухов]

Вечером был в парке. Там надрывается какой-то оркестрик, ходят по парку, как лошади по арене, пары. Между прочим, у определенного типа женщин из такой специфической мещанской среды в физиономиях и в походке есть что-то лошадиное. Больше всего отталкивает меня это тупое выражение, обычно сочетающееся с неимоверной ограниченностью.

Я бродил по аллеям, которые потемнее.

В этом веселом и светлом парке

Я сижу на скамье в одиночестве.

И кажется, будто кого-то жалко,

И кажется, будто чего-то хочется.

С думою я по аллеям рыскаю,

От шума стремясь под тенистую изгородь…

И думаю я про девушку близкую,

Которой бы душу я мог высказать.

11.09

У нас все становится культом. Если существует поговорка: «Отрицать все – значит ничего не отрицать», то не менее верно, что хвалить все – значит ничего не хвалить. Нельзя любить не ненавидя… О Пушкине кричат на каждом перекрестке, Пушкина превозносят плохие критики. Пушкин – добродетелен, идеал, мировой гений, совершенство и пр. Это, то есть любовь к поэту несомненно явление положительное, больше – замечательное и ценное, но любовь должна быть разумна. Мне одинаково противны и наши липовые, нахватавшиеся эрудиты, которые пышно-бездушными фразами цицеронят о Пушкине, втайне не понимая, не осмысливая его, и эти пощипанные интеллигенты, дрожащие над каждым словечком, залезая в каждую дырку, до приторности и отвращения смакующие всё и вся и извлекающие на свет божий тысячу ненужных, гадких, не относящихся к поэту вещей. Эти последние слепо любят Пушкина, но в их руках он похож на обсосанный леденец, как в руках первых – на обычную и скучную газетную статью…

Любить писателя – значит прежде всего видеть его недостатки. Я люблю Пушкина, но без трактатов о нем, без деталей его биографии, без фанатизма, как можно любить замечательного поэта и человека!

Первым делом Пушкин гениальный поэт! (Поэт, но не человек.) Как гениальный поэт он недостижим. В этом его громадная сила, привлекательность, за что я его ставлю первым из любимых мной поэтов, но в этом и его слабость.

Гёте был не только замечательным поэтом. Он был к тому же гениальным человеком, поэтому его называют поэтом мировым.

Пушкин – поэт русского значения именно потому, что он только гениальный поэт. Об этом говорил еще Чернышевский. Но напрасно думают те, которые принимают мое положение как умаление достоинств поэта. Совсем нет! В этом и выражается его гениальность. Переводить можно только мысли, поэтому все читают Шекспира. (Зачеркнуто: «Если мысли по своей обобщающей глубине поэтичны, то». – А. Д.) Мысли должны быть поэтичны по своей обобщающей глубине. Для этого нужен гениальный человек.

Пушкин только поэт, он совсем не философ, поэтому он так легок и приятен, поэтому его стихи полны такого оптимизма. Поэзия настоящего поэта всегда стремится к радости, поэзия философа всегда немного тяжеловата. Это не значит, что стихи Пушкина пусты. Они глубоки уже по своей поэтичности, по той непосредственности, с какой поэт воспринимает мир.

Несомненно, что Пушкин сделал русский язык, что он первый русский поэт, которому, может быть, нет равного, но тем не менее он не мировой поэт…

Я мог бы развить эти взгляды в более обширной статье, выразить их полнее и доказать, но не хочу быть похожим на сосателей Пушкина. Обожаю Пушкина – поэта, ненавижу Пушкина – фетиш.

20.09

В смысле литературном я попал в свою стихию. Спорим (собираясь у Лильки[28]) до отупения. Недавно я чуть не подрался из-за Пушкина.

Талант мой, кажется, признан, по крайней мере за естественный факультет меня ругают дураком, а «Жакерию» заставляют декламировать. Странно, что увлекаются тут Блоком, особенно Эся[29] и Лилька. Поэзия страданий и одиночества в большом ходу. Мне очень нравится Блок как поэт, но его философия явно не соответствует моему духу. Кроме Блока процветают самоанализ и Фрейд. Мне кажется, они слишком усложняют и чувства, и мир, и отношения. Для меня мир ясен, прост и радостен, а они покрыли его Блоком. Впрочем, моя проповедь оптимизма производит действие (по крайней мере, на Лильку. Эся слишком несчастна в своей семейной жизни, наружности и здоровье).