Ранний ледостав - [141]
— О, так у тебя, Иван Дмитриевич, матросы в тундре служат! — и засмеявшись, добавил: — Тогда что вам тундра, коли вы уже море покорили!
— Да, Петр Геннадиевич, — улыбнулся в ответ Мудрецкий. — Видите, какие у меня морские волки оленей пасут? Так что есть на кого положиться!
Видя, что Карыкур смущается, секретарь райкома гостеприимно повел рукой, предлагая ему садиться.
— Тут мне Иван Дмитриевич уже суть дела изложил. Неприятная, конечно, история, весьма неприятная и тревожная…
Карыкур незаметно разглядывал секретаря, чувствовал, что тот ему нравится: немолодой, голубоглазый, говорит так, что ясно сразу — каждое слово у него взвешено.
А Беланов между тем отодвинул в сторону лежавшую перед ним папку и заговорил снова — так же веско и основательно.
— Да-с, история весьма настораживающая. Это у нас первый случаи, но кто гарантирует, что такое больше не повторится, если мы не примем незамедлительных мер? Так что, хотим мы этого или не хотим, а происшествие на озере Воянг Тув вынуждает нас извлечь определенные уроки. Мы, конечно, еще раз тщательно все проверим. — Тут Беланов метнул взгляд в сторону незамеченного ранее Карыкуром человека средних лет с суровым лицом; тот сидел за маленьким столиком при входе и быстро записывал что-то в блокнот; при последних словах секретаря райкома он вскинул голову. — Вот, Лев Сергеевич, наш председатель комитета народного контроля, специально займется этим делом. А уж потом дадим должную оценку. — Беланов прервался и перевел взгляд на Карыкура, от чего у того внутри все почему-то похолодело. — Ну, товарищ Ямру, рассказывайте, зачем пожаловали. Мне Иван Дмитриевич сообщил, что вы какой-то серьезный разговор ко мне имеете. Так это? Если так — пожалуйста, слушаем вас.
Карыкур даже растерялся: в такой необычной обстановке — и сразу говорить? Он волновался, собираясь с мыслями, никак не мог решить, с чего начать, но увидев, как доброжелательно приготовился слушать его секретарь, увидев подбадривающий взгляд Ивана Дмитриевича, он наконец решился.
— Я, Петр Геннадиевич, не только про оленей хотел… — Карыкур волновался и оттого был стеснен, делал долгие паузы. — Я еще один шибко важный разговор имею. Мне пастухи наши и особенно бригадир стада Лозар наказ дали, как депутату… обязательно сказать кое о чем, чтобы вы в райкоме знали… Вот я и хочу сказать… Тем более меня эти факты тоже беспокоят…
— Говорите, товарищ Ямру, — мягко поощрил его Беланов. — Тут все свои. Не волнуйтесь так — и давайте прямо к сути дела.
Внимательный, заботливый взгляд секретаря райкома придал Карыкуру уверенности.
— Просили меня пастухи сказать, что очень уж портят геологи оленьи пастбища. Где вздумается, там на своих машинах и ездят. Вот был я недавно с бригадиром Лозаром у озера Воянг Тув — ну, там, где оленей мертвых нашли. Так вы бы только видели, Петр Геннадиевич, во что там пастбище превратилось. Живого места нет! А ведь мы на этом пастбище должны были в осенне-зимний период каслать. Какой там каслать, если вокруг озера даже ягеля не осталось — так вся тундра машинами изувечена!.. — Карыкур уже совсем освоился, начал даже по своей привычке размахивать правой рукой. — Мох до песка содран, лес весь покорежен. И если б только там, на озере — в других местах то же самое. Шибко геологи своими машинами пастбища портят. — Он посмотрел на первого секретаря, и тот кивнул ему: продолжайте, продолжайте. — У нас вот какое предложение: можно ведь, наверное, сделать так, чтобы они определенным маршрутом ездили?
— Да, Петр Геннадиевич, — поддержал Карыкура директор совхоза. — Чистую правду товарищ Ямру говорит. У них ведь как: куда руль повернул — там ему и дорога. Тайга, вроде как бы ничья, простор немереный. Подумаешь, какое-то там оленье стадо…
— А сколько пастбищ от пожаров выгорело? — возбужденно перебил директора Карыкур. — И виноватых вроде бы нету… Да оленевод летом за костром так следит — словно на ладони огонь держит, лишний раз чан не вскипятит. А уж про то, как они зверя в тайге и тундре изводят — про то не говорю. Рыбу на озерах губят. Видели бы вы, сколько бензина и соляра на воде летом плавает! Никак мы не поймем: лишнего, что ли, у них много? Или им государство все бесплатно отпускает, не как нам? — Карыкур, уже окончательно освоившись, говорил свободно и громко, как будто не в райкоме был, а со слоями пастухами в чуме: — А что у них на буровых делается?! Ужас! Взять хоть ту же скважину у озера Воянг Тув — чего там только вокруг буровой площадки не набросано!.. Одних бурильных труб, новеньких — целая гора. Больше ста штук насчитал. Валяются, ржавеют. А цемента! Мы бы этим цементом в совхозе все дома оштукатурили, и не по одному разу. Железа сколько брошено. Машина у них там, трактор застряли — все уже расковыряли, поснимали, что могли. Не машины — одни скелеты от них остались. А ведь тоже небось денег стоят не малых!
— Да еще каких! — тяжело вздохнул председатель комитета народного контроля. — Каждая обсадная труба — это около ста рублей. Помножьте — вот вам сразу и десяток тысяч. Небольшое оленье стадо.
Карыкур смахнул рукавом голландки выступивший на лбу пот и перевел дух.
Творчество немецкого советского писателя Алекса Дебольски знакомо русскому читателю по романам «Туман», «Такое долгое лето, «Истина стоит жизни», а также книге очерков «От Белого моря до Черного». В новый сборник А. Дебольски вошли рассказы, написанные им в 50-е — 80-е годы. Ведущие темы рассказов — становление характера молодого человека, верность долгу, бескорыстная готовность помочь товарищу в беде, разоблачение порочной системы отношений в буржуазном мире.
Действие романа Владимира Дмитриевича Фоменко «Память земли» относится к началу 50-х годов, ко времени строительства Волго-Донского канала. Основные сюжетные линии произведения и судьбы его персонажей — Любы Фрянсковой, Настасьи Щепетковой, Голубова, Конкина, Голикова, Орлова и других — определены необходимостью переселения на новые земли донских станиц и хуторов, расположенных на территории будущего Цимлянского моря. Резкий перелом в привычном, устоявшемся укладе бытия обнажает истинную сущность многих человеческих характеров, от рядового колхозника до руководителя района.
Чувашский писатель Владимир Ухли известен русскому читателю как автор повести «Альдук» и ряда рассказов. Новое произведение писателя, роман «Шургельцы», как и все его произведения, посвящен современной чувашской деревне. Действие романа охватывает 1952—1953 годы. Автор рассказывает о колхозе «Знамя коммунизма». Туда возвращается из армии молодой парень Ванюш Ерусланов. Его назначают заведующим фермой, но работать ему мешают председатель колхоза Шихранов и его компания. После XX съезда партии Шихранова устраняют от руководства и председателем становится парторг Салмин.
Жанна Владимировна Гаузнер (1912—1962) — ленинградская писательница, автор романов и повестей «Париж — веселый город», «Вот мы и дома», «Я увижу Москву», «Мальчик и небо», «Конец фильма». Отличительная черта творчества Жанны Гаузнер — пристальное внимание к судьбам людей, к их горестям и радостям. В повести «Париж — веселый город», во многом автобиографической, писательница показала трагедию западного мира, одиночество и духовный кризис его художественной интеллигенции. В повести «Мальчик и небо» рассказана история испанского ребенка, который обрел в нашей стране новую родину и новую семью. «Конец фильма» — последняя работа Ж. Гаузнер, опубликованная уже после ее смерти.
В повести «Окна, открытые настежь» (на украинском языке — «Свежий воздух для матери») живут и действуют наши современники, советские люди, рабочие большого завода и прежде всего молодежь. В этой повести, сюжет которой ограничен рамками одной семьи, семьи инженера-строителя, автор разрешает тему формирования и становления характера молодого человека нашего времени. С резкого расхождения во взглядах главы семьи с приемным сыном и начинается семейный конфликт, который в дальнейшем все яснее определяется как конфликт большого общественного звучания. Перед читателем проходит целый ряд активных строителей коммунистического будущего.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.