Ракшас - [3]

Роман нервно побарабанил пальцами по столу, с недоумением ощущая какую-то неровность на гладкой полированной поверхности. Взглянув, он почувствовал, как выступил холодный пот. По деревянной столешнице тянулись глубокие царапины. Там, где он провел ногтями. Он просто вспорол дерево, тонкие стружки извивались по столу, как пряди кудрявых волос. Роман потер пальцами ладонь и вздрогнул от неожиданной боли. Ладонь была расцарапана так, словно он рвал ногтями не только поверхность стола, но и собственную плоть. Голова закружилась, когда он совершенно четко увидел, как оживает фотография жены, стоящая на мониторе. Света улыбнулась ему и помахала рукой, в одно мгновение опять приняв напряженно-застывшую позу снимка.

«Так, однозначно — к психиатру. Сначала маска, теперь фотка!» — Роман даже удивился тому, что совершенно не испугался. Только оставалось головокружение, и во рту появился противный железистый привкус. Вспомнился утренний визит к врачу. Тот так и не смог внятно объяснить, откуда вдруг на ладонях начали расти волосы. Дал кучу направлений на анализы, записал на обследование у какого-то специалиста, но ничего внятного не сказал. Роман безнадежно подумал, что медицина у нас такая же, как и все остальное, то есть — никакая. Был бы нормальный врач, так сразу же объяснил бы, что это за аномальное явление, когда у взрослого человека без дай причины начинается непонятное обволосение. Хотя, если вспомнить, какие у этих самых врачей зарплаты, то удивительно, что от них еще что-то можно требовать. Роман решил, что нужно бы сходить в платный диагностический центр, если в поликлинике не смогут разобраться. Опять-таки, сдав анализы в поликлинике, не нужно будет за них платить в этом самом центре. Экономия.

Подсчитав, сколько можно сэкономить за счет анализов, он повеселел. И все было бы совсем хорошо, если бы не глубокие царапины, белеющие на темной поверхности стола…

— 5 —

Доблестный Вибхишана, младший брат Раваны, пришел во дворец правителя Ланки. Он шел через покои, полные украшений, жемчуга и драгоценных камней, миновал комнаты, где брахманы, знатоки Вед, совершали обряды и распевали священные гимны и молитвы. Найдя своего царственного брата, приветствовал его, и по знаку Раваны опустился на золоченую асану.

— О победоносный! — обратился Вибхишана к царю. — Наше войско тает. Продовольствие заканчивается. Вода в бассейнах протухла и звери, пившие ее, умирают в страшных муках. Вороны, каркая, тучами кружат над кровлями зданий, в сумерки слышен зловещий вой шакалов, и волки прибегают в город из лесов и воют по ночам у ворот дворца. Не сулит доброго ракшасам пребывание здесь царевны Видехи.

— И что предлагаешь ты? — Равана пристально посмотрел на брата, уже зная, что тот скажет.

— О царь! — склонившись, продолжил Вибхишана. — Для того, чтобы предотвратить грозящую нам беду, есть единственный путь. Примирись с Рамой, верни ему Ситу. Иначе неминуемая гибель ждет наш город и всех ракшасов. Страшным будет возмездие за нанесенную ему тобой обиду.

— Что скажете? — Равана обратился к приближенным, желая переложить на них решение, которое не в силах был принять сам.

И каждый из военачальников ракшасов начал выкрикивать безумные клятвы, похваляясь, что может в одиночку сразить Раму и Лакшману. Они повскакивали со своих мест и, неистово размахивая копьями, палицами, луками, дротиками, топорами и мечами, сулили смерть не только Раме и его брату, но и всему обезьяньему войску.

— Ты слышал, что говорят советники? — Равана насмешливо поднял бровь, глядя на Вибхишану.

— Страсть твоя к Сите погубит тебя, брат, — печально сказал брахман. — И не только тебя, но и всех нас. Молю тебя, пока обезьяны не овладели Ланкой, а стрелы Рамы не снесли голову лучшему из ракшасов, верни ему его возлюбленную супругу.

— Лучше жить среди явных врагов или среди разъяренных змей, чем с теми, кто выдает себя за друзей, а является тайным врагом! — Равана говорил, движимый чувством ярости и осознанной вины. — Природа родственников одинакова повсюду, что среди ракшасов, что среди людей. Везде они рады несчастью ближнего. А родственники царя всегда стараются расстроить его победоносные замыслы. Почему ты хочешь унизить меня, брат мой?

— Бродящий в ночи, — Вибхишана не оставлял надежды уговорить царя. — Мощь врага беспредельна и боги поддерживают их. Ради блага и жизни всех обитателей Ланки, ты не имеешь права пренебрегать предупреждением. Нет мудрости в том, что было сказано твоими советниками, как нет у грешника надежды на небесное блаженство. Верни Ситу Раме и восстановится покой на нашем острове.

— Знаешь, что в былые времена сказали слоны, завидев охотников? — Равана стал язвителен. — «Нам не страшны ни огонь, ни оружие, ни даже ужасная петля — мы боимся только родичей своих, ослепленных себялюбием. Только с их помощью нас находят и ловят в лесах». Тебе эта притча ни о чем не говорит, брат мой?

— Прости, о Десятиглавый! — Вибхишана поднялся. — То, что я сказал, было сказано лишь ради твоего блага. Поступай, как хочешь, обороняй этот город, как можешь. Я ухожу, и да будешь ты счастлив без меня.