Ракшас - [2]

Роман улыбался, обнимая жену и наслаждаясь волнами спокойной нежности, исходящими от ее сонного тела. Света зашевелилась в его объятиях, недовольно дергая плечом. Он виновато убрал руку, подумав, что эта проклятая шерсть, наверное, неприятно щекочет ее кожу. Света боялась щекотки. Роман осторожно поцеловал розовое ухо жены, выглядывающее из-под пушистой пряди волос, укутал ее одеялом и откинулся на подушку. Все же любопытный был сон, интересно было бы посмотреть, чем там дело закончится. А вообще-то, нужно все же меньше читать на ночь всякую дребедень, чтобы потом не мерещились оживающие маски. Воспоминание об оскале деревянной куклы обдало холодом, но Роман уже засыпал. Молодой человек на свадебной фотографии нежно улыбнулся своей невесте, протягивая руки. Девушка доверчиво положила ладонь на локоть своего жениха.

Роман улыбнулся в полусне, наблюдая за маневрами своего изображения на старом снимке, стоящим на прикроватной тумбочке.

— 3 —

— Сита, я в который раз прихожу к тебе, униженно моля о снисхождении. Неужели ты все еще не веришь в мою любовь? — гордый Равана склонил голову, глядя в пыль под ногами. — Оставь эту рощу, пойдем со мной. Золотой дворец будет твоим, вся Ланка будет твоя. Белые кони, запряженные в золотую колесницу, повезут тебя по твоим владениям…

— Год, данный тобой на раздумье, еще не закончился, — нежный голос был высокомерен. — Или ты хочешь забрать меня отсюда силой?

— Силой? Нет, я не считаю это правильным. Я все еще надеюсь, что ты полюбишь меня. — Равана так и не поднял головы, он знал, что в глазах Ситы плещется презрение и ненависть. Как и всегда. Как каждый день этих долгих-долгих месяцев, когда он приходил в ашоковую рощу, пытаясь добиться ее любви.

— А ты считал правильным забрать меня хитростью у мужа? Тогда ты не спрашивал моего согласия.

И побоялся встретиться с ним в бою! Обманом украл! — она действительно презирала его, разговаривая так, словно он был ее пленником, а не она находилась в заключении. — Я думаю, что правду рассказывают о проклятии, наложенном на тебя Брахмой. Если ты возьмешь женщину силой, то ты погибнешь в тот же миг. Ты — трус!

— Какая разница, существует проклятие или нет? — Равана мрачно посмотрел в прекрасные глаза Ситы и с болью убедился в том, что в них нет жалости. — Я люблю тебя и готов отдать все, что имею, за одно твое ласковое слово.

— Нет! — она была непреклонна. — Ожидание твое напрасно. Рама с войском стоит в пределах Ланки. Ты предлагаешь мне уже завоеванное царство, — Сита насмехалась. — Скоро, очень скоро, мой муж подарит мне то, что я хочу. Подарок, о котором я мечтаю уже почти год. Твою голову, Равана!

— Я неуязвим, Сита. — Равана старался говорить спокойно. — Ты же знаешь, что достиг я суровым покаянием великой святости, и сам Брахма наградил меня за благочестие. Ни боги, ни демоны не могут одолеть меня в битве, лишить силы и жизни. Таков был дар Брахмы.

— Ты забыл попросить неуязвимости от смертного человека! — Сита с удовлетворением увидела, как вздрогнул Равана, осознавая ее правоту. — Рама убьет тебя и разрушит Ланку.

Владыка Ланки повернулся, чтобы уйти. Проклятия Ситы звучали в его ушах, и даже славословия ракшаси, охраняющих ашоковую рощу, не могли заглушить их. Сита была права. Обезьянье войско окружало столицу, сжимая кольцо, как змея, обвившаяся вокруг шеи. Они теряли могучих воинов, но не отступали. С яростью Равана подумал о том, что обезьяны убили уже многих из великих ракшасов. И оружие богов не даровало спасения. Дурные предзнаменования сулят беду роду ракшасов. На жертвенных алтарях огни чадят и гаснут, не разгораясь, в жертвенном масле ползают живые муравьи, змеи заползают в храмы. Равана рассерженно сжал кулак, вспарывая длинными когтями кожу на ладони. Не будет победы Раме! Он не отдаст Ситу! Ни за что!

— 4 —

Роман раздраженно оттолкнул клавиатуру, глядя в монитор покрасневшими глазами. Формулировки контракта никак не желали ложиться гладкими строчками. В голове крутились какие-то посторонние мысли, почему-то всплывало лицо Светы и странный эпитет — «лотосоглазая». «Интересно, а какие они из себя, эти самые лотосы? — он старался хоть как-то упорядочить мысли. — И почему именно такое определение для глаз? Почему — не миндалевидные? А растет ли в Индии миндаль? Да и вообще, если сейчас не закончить с этим несчастным контрактом, то начальство на стенку подвесит. Так, что тут у нас…» Он опять попытался вчитаться в ровные строчки текста на экране.

Ничего не получалось. Мысли упрямо возвращались к картинам экзотических джунглей, воображение рисовало жутких монстров, пробирающихся между свесившихся с деревьев лиан. «Поставка производится на условиях… Черт, на каких условиях? Что там шеф говорил?» — Роман с испугом понял, что совершенно не помнит инструкции, которые давались для составления документа. Он рассерженно провел ногтями по столу, вслушиваясь в резкий царапающий звук. «Правильно Светка говорила — ногти нужно стричь!» — Роман опять увидел перед глазами лицо жены, почему-то плачущей, слезы текли по неподвижному лицу, а глаза смотрели укоряюще. Он виновато пожал плечами, пытаясь вспомнить, что же натворил такого, что вызвало ее недовольство. Ничего не приходило на ум. Вроде, все было в порядке, только вот контракт никак не давался, застрял и не желал сдвигаться с места. Но при чем тут жена до работы?