Раки-отшельники - [24]
Может, даже добавить срезанную цепь с шаром? Заключенные только что сбежали из тюрьмы! Освещение надо выставить просто идеально, мужчин погрузить в полумрак, а на драгоценности и часы направить узкие полоски точечного света. Господи, только бы уговорить владельца! Это будет так рафинированно-криминально, настоящая сенсация! Но сейчас не стоило об этом говорить, поэтому он заговорил о бурном споре, ведущемся в Нью-Йорке. Агнета и Оскар хорошо знали, о чем речь, а вот Поульсен не знал.
— Группировки поборников морали бойкотировали магазин из-за слишком дерзкого оформления витрины, — пояснил Эрленд. — Там были практически голые манекены, подумайте только, у самого Генри Бенделя.
— Бойкот? Так они потеряли деньги? — ужаснулся Поульсен.
— Напротив, обороты возросли, — объяснила Агнета. — Бойкот — лучший пиар!
— Сейчас в Нью-Йорке практически все на грани, даже «Хеннес и Мориц» демонстрируют секс-игрушки в витринах. От учащенного дыхания клиентов аж стекла запотели… Самые обычные люди думают о витринах и обсуждают их, чего не скажешь о Копенгагене.
— Американцы — пуритане, а мы — нет, — сказал Поульсен и опустошил бокал, Эрленд подал знак официанту, чтобы тот принес еще.
— Да уж, здесь никто бы и бровью не повел, — согласился Эрленд. — Сексшопы в Штатах тоже весьма смелые, но то, что такие крупные марки, как «Хеннес и Мориц», «Бендель» и «Сакс Пятая авеню», отваживаются на дерзкие витрины — это для Америки в новинку. Дизайнер, выполнившая первые эротические витрины для «Хеннеса и Морица», также работала стилистом в журнале «Секс и холостая жизнь», так что она привыкла раздвигать границы и думать концептуально.
— Что же тогда вызовет шок в Копенгагене? — спросил Оскар.
— Сейчас скажу, — ответил Эрленд. — Один из крупных домов моды, специализирующийся на мужской одежде и расположенный на главной улице, должен одеть двух мужчин-манекенов в костюмы от Кельвина Кляйна, и пусть они целуются. Может быть даже, посадить одного с широко раздвинутыми коленями в кресло, а второго поставить спиной к прохожим, чтобы он опирался на ручки кресла, а голову, повернув ее немного набок, наклонил к первому манекену. Нам будет совершенно ясно, что он делает, пусть даже это только манекен. Настоящий, глубокий французский поцелуй.
— Вот это будет суперсенсация! — воскликнул Поульсен.
— О том и речь, — согласился Эрленд. — Такая витрина притягивала бы покупателей, как магнитом. Но ни один владелец магазина на такое не пойдет.
— Это точно! Хорошо, что я продаю детскую одежду, — засмеялся Поульсен.
— Мало ли что детям придет в голову, — заметил Эрленд. — Где-нибудь на сеновале. Или на снопе соломы, пока они играют в доктора и пациента. Одетые или полураздетые, в одежде от «Бенеттон».
Поульсен взглянул на него с ужасом.
— И у вас хватит смелости? — спросил он.
— У меня — да. А вот у вас — нет, — ответил Эрленд.
Домой он отправился пешком, хотел подышать воздухом. За работой он всегда очень много курил. А сейчас чувствовал себя абсолютно счастливым, до самых кончиков прокуренных легких. Как же он любил свою работу, как же он любил свою жизнь! И ни за что бы не стал в ней ничего менять! Ну, вот разве что камин дома. У них был дорогой застекленный газовый камин. Но недавно он прочел о последнем писке каминной моды: голографический камин. Полная иллюзия настоящего дровяного камина, можно даже протянуть руку и не обжечься, потому что тепло исходит из рамы вокруг самого камина. Глядя на него, ни один человек на земле не почувствует разницы. И при этом никакой грязи, никакой золы и намного живее газового камина. Надо бы осторожно обсудить это с Крюмме. Голографический камин стоил каких-то безумных денег плюс еще чуть-чуть.
Он проверил мобильный — звук был отключен — три сообщения от Турюнн и одно от Крюмме, которое он прочитал первым делом. Крюмме вернется поздно, но принесет что-нибудь вкусненькое. Очень кстати, тогда Эрленд сразу же рухнет в постель, вчера они монтировали витрину до двух ночи, а сегодня продолжили в семь утра. Пиво, выпитое с Поульсеном и ассистентами, вгоняло его в сон, он уже представлял себе узор на постельном белье — белые полумесяцы на черном фоне.
Он прочитал сообщения от Турюнн со смешанным чувством зависти и беспокойства. Она наповал влюбилась в того типа, с которым познакомилась в новогоднюю ночь и в первый раз отправилась на свидание две недели назад. Эрленд забеспокоился оттого, что не знал, как она ведет себя в таких ситуациях, все казалось слишком чересчур, слишком непохоже на ту Турюнн, к которой он успел привыкнуть. Он стал ее доверенным лицом, она слала сообщения, звонила и поверяла ему все об этом Кристере, сыне дикой природы. Она теперь вообще почти не говорила о Туре. Да и про ее мать в последнее время он мало что слышал, про эту покинутую мадам с дорогой виллы. Казалось бы, надо радоваться за Турюнн. Но теперь… Вот так? Нет, он серьезно беспокоился. На этот раз она сообщила, что Кристер пришел к ней на работу, чтобы посмотреть, как она работает, чтобы знать, что ее окружает, когда они разговаривают по телефону. А во второй смске сообщалось просто-напросто: «Он — идеал. Мой».
Перед нами настоящая скандинавская сага, написанная, впрочем, с не свойственной этому жанру иронией. Действие книги происходит в современной Норвегии. На похороны властной матери семейства по имени Анна съезжаются, чтобы встретиться после долгой разлуки и разрешить вопросы с наследством, три ее сына и внучка. В шкафу у каждого из этих людей спрятан свой скелет, но то, что всю жизнь скрывал отец семейства, тихоня и подкаблучник, не поддается логическому осмыслению.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.