Радужный город - [65]
Не хочу думать, чем бы это все закончилось, если бы мой телефон не запел песню сверчков в летних сумерках, а солист «Несчастного случая» не затянул скороговоркой песню «Аркадий», стоически ассоциирующуюся у меня с Варковым.
— Это… Анатолий Иванович… — увернулась я от губ Тропинина.
Тот резко выдохнул и, прочертив пальцами по спине, точно когтями, отпустил меня. Я не пожалела, что не выключила звук, мне требовалась, как воздух, пауза в этом сумасшествии. Телефон все распевал про крестики и нолики в кармане пальто, мои руки слегка подрагивали, когда я, пригладив выбившиеся из косы пряди, выуживала его, аки опасное насекомое, чуть касаясь пальцами черных глянцевых боков.
Тропинин, похоже, не мог справиться с взыгравшими гормонами или не хотел, его рука легла на мой живот, прижимая к телу, жар его прекрасно ощущался даже сквозь тонкую рубашку.
— Дда… — мне едва ли удалось справиться с дыханием.
— Софья, с вами все в порядке? — голос Варкова был до невозможности громким в окружившей меня тишине, где даже музыка стала лишь призраком, а единственным реальным звуком было дыхания Виты. Губы его переместились на мою макушку, мужчина прекрасно слышал разговор.
— Дда… — очень захотелось оглянуться. — Вполне.
— Вам надо срочно приехать домой. С местного отдела сообщили, что вашу квартиру взломали…
Меня будто окунули в чан с кипятком. Я даже перестала чувствовать руки Тропинина. Мир застыл. А если бы Абрикос… Трубка быстро перекочевала из моих ослабевших пальцев в ладонь Виталия Аркадьевича.
— Толь, поясни, — мужчина отошел к окну. Лицо его становилось все более сосредоточенным, губы поджались.
Я же стояла в ступоре, каждая минута шлепала по темечку, заставляя ощущать себя жертвой китайской пытки. В голове водила хоровод одна и та же мысль: «А если бы Абрикос и Валентина Алексеевна и я…»
Тропинин отключился, на секунду застыл, прикрыв глаза, затем, скинув оцепенение, направился ко мне. Его горячие ладони обхватили мое лицо.
— Соня, — я подняла глаза, взгляд замер на его губах. Он говорил, что-то утешающее, а я словно впала в гипнотический транс. И лишь когда Виталий Аркадьевич наклонился и слегка коснулся моих губ, согревая дыханием, растапливая лед ужаса, сковавший меня толстой коркой, морок развеялся. — Нам надо съездить на твою квартиру, Соня. Анатолий считает, что это связано с делом твоего мужа, а не просто кража со взломом.
— За что мне все это? — совершенно искренне я ожидала, что он даст ответ на этот вопрос.
— В жизни бывает такие ситуации, их просто нужно принять и пережить. Все будет хорошо, Соня! — меня обняли.
— Спасибо. Если бы не вы…
— Соня, — его голос не давал панике подобраться к сознанию. — Поехали. Быстрее разберемся, быстрее окажемся дома.
Дома… Какого дома? Это мысль затмила все прочие. Отпрянув, я выхватила из его руки свой телефон и судорожно начала листать контакты в поисках номера мамы, мне было необходимо услышать голос дочки и родителей. Мама ответила быстро, на заднем фоне Абрикос подпевал заставке какого-то бабушкиного сериала, и ее звонкий голос чуть ослабил тиски ужаса.
Прощание с Романом Васильевичем вышло скомканным. Для меня, пребывающей в полной прострации, связью со всем внешним миром стала рука Виталия Аркадьевича. Его ладонь крепко сжимала мои холодные пальцы, и я послушно следовала за ним, ощущая себя гигантским Титаником, который вот-вот потеряет самообладание, налетит на айсберг, и море проблем сомнет обшивку, заполнит трюмы и потянет на дно. А Тропинин был крохотным корабликом, буксиром из порта, который, как в детской песенке, вел меня плавно вперед.
Он кому-то звонил, говорил тихим, уверенным голосом, а я держалась за его руку, мягко, стараясь едва касаться, боясь причинить боль. Он сам сжимал мои пальцы. Иногда, очень редко, когда рука его чуть поднималась, и рукав пиджака сдвигался, на запястье поблескивали те самые часы, что я сняла, когда Смоляков Тропинина ранил. Они были дополнительным стимулом к движению. Я плохо разбираюсь в мужских часах. Мне как-то не довелось познать прелесть выбирать их в качестве подарка любимому человеку, ведь Дима часов не носил. Может, какой-нибудь Ролекс, или Вашерон. Хотя, нет, может для других случаев такие часы у Виталия Аркадьевича и были: дорогие и красивые, но эти… Я так долго держала их в руках в нашу первую встречу с Анатолием Ивановичем, что заметила: они уже достаточно старые, простые, без нескольких циферблатов, поглощавших один другой, без камней, лишних бегущих стрелок. Обычные, по-армейски простые. Может, семейная реликвия… Память…
Оказавшись на улице, я вдохнула морозный воздух, пытаясь прийти в себя, но помогло мало. Страх только нарастал, а вместе с ним приходила паника. И неверие, что все это происходит со мной.
Артем мчал нас, усевшихся на заднем сиденье автомобиля, по городу, с немыслимой скоростью. За окном мелькнули росчерками набережная Фонтанки, Невский, Московский вокзал, вечно запруженная нерадивыми автомобилистами и оттого узенькая Гончарная улица, со старыми в облупившейся краске домами.
Супруг Анны решил объехать пробки и покатил в направлении Миргородской, где умело подсвеченная сияла Романовская церковь, а в темноте тонула Боткинская больница, о наличии в ней живых говорила лишь пара озаренных светом окон.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
В романе “Ищу мужа. Хорошего. Срочно!” Маша, тридцатидвухлетняя успешная и обеспеченная девушка с характером, ищет себе мужа. При этом она постоянно попадает в комические и нелепые ситуации. Героиня откровенно рассказывает не только о своих отношениях с противоположным полом, но и с подругами, родственниками и коллегами. Книга написана в очень необычном стиле, она пронизана тонким юмором, иронией и сарказмом.
Провести лето на Азовском побережье – сказка не иначе! Особенно, когда в этом волшебном местечке есть старенький домик, что хранит так много теплых воспоминаний о беззаботном детстве. С трудом переживая разрыв с женихом, Соня бежит в село, где проводила каждое лето у любимой бабушки. Однако тихое местечко, что раньше проезжали мимо отдыхающие, за несколько лет превратилось в самый настоящий курортный островок высшего класса. И лишь одно портило всеобщую картину – старый дом Сони, что оставила ей бабушка после смерти. Почему жители села так недружелюбны? Отчего местное радио распространяет глупые слухи о девушке? И почему, спустя восемь лет, противный мальчишка из детства по-прежнему усложняет её жизнь?
Что происходит потом, когда два человека совершают ошибку? А может, это не ошибка вовсе? Что, если так и было задумано кем-то? У всего есть свой смысл и свои причины. Все наши планы, решения и действия определенно ведут нас к конкретному результату, суть которого не сразу становится ясна. К чему может привести одна встреча двух совершенно незнакомых, но таких близких людей? К ошибкам, которые ни за что не исправить? Или настоящему чуду, что навсегда свяжет их друг с другом и приоткроет дверь в пугающую неизвестность…
Дом, работа, дом. Устоявшийся уклад. Разве можно предположить, что всего одна неловко обронённая фраза перевернет всё с ног на голову? Можно. Именно это и случилось с Крисом. Вместо Белого Кролика — белая болонка, вместо Шляпника — не менее головокружительная Клара. Но кто же вместо Червонной Королевы? Красивая, умная, неуловимая Starlink. Искусственный интеллект или бумажные книги? Клара или Лина? Многое придётся преодолеть Крису, чтобы понять элементарную истину: вся сила этого мира — в любви.