Радужный город - [67]

— Я позвоню, как что-то известно будет, — улыбнулась я сквозь слезы.

— Звони по вечерам обязательно, — попросила подруга. — Если что, ты знаешь, куда тебе податься.

— Спасибо! — слезы потекли уже не от горя, а от благодарности судьбе за Тому.

Телефон затих. И я, закрыв глаза, сделала по совету подруги три глубоких вдоха. Как ни странно, отпустило. Главное — принять, как сказал Тропинин, а потом можно и решения искать.

Я пошла в зал, где крутились оперативники.

Варков выдал мне охапку листов бумаги и велел писать заявление, чем я занималась, пока не услышала удивленное «Соня». Вскинув голову, я замерла.

— Денис!

В коридоре стоял мой давешний партнер по танцам, так желавший меня быстро обаять. Он был в джинсах, темной крутке и с чемоданчиком, в котором, скорее всего, имел место быть ноутбук.

— Неужели твоя квартира? — мужчина прошел в зал и опустился возле меня на корточки.

— Да, — я криво усмехнулась. — Вот и такое бывает в жизни.

— Много пропало? — он взял мою ладонь в свои большие теплые руки.

— Да больше вандализм, нежели кража. У меня красть-то нечего, — я покачала головой.

— Вот мрази, — Денис чуть сжал мои пальцы.

— А ты что тут делаешь? — поинтересовалась я.

— А я работаю по совместительству в организации, которая камеры видео-наблюдения в вашем доме обслуживает. Вот вызвали, чтобы информацию скинуть с винтов.

— А как же твоя визитка? — там явно значилось не техник.

— Менеджер — основная профессия, но жизнь дорогая, хочешь хорошо кушать — вертись, — он улыбнулся и чуть подался вперед. — Понимаю, все это неприятно. Кстати, а где ребенок? — лицо Дениса вдруг стало хмурым и сосредоточенным.

— У родителей, — я чуть сжала его пальцы, благодаря за поддержку, и попыталась аккуратно руку изъять, но он сжал сильнее, захватывая мою ладонь в плен.

— Соня, — его глаза встретились с моими, — не переживай. Прорвемся.

— Соня, — голос Тропинина заставил меня вздрогнуть, а Дениса повернуться в сторону двери. — Новую дверь поставят в течение часа. Ключи тебе передадут. Квартиру пока опечатают. Возьми необходимые вещи. Бумаги заполнишь дома. Я жду в машине, — отдав приказания, Тропинин развернулся и исчез в коридоре, где под его ботинками захрустел мусор.

Ладони Дениса разжались, выпуская мою руку.

— Твой бойфрэнд? — он горько усмехнулся. — Поторопись. Это же ведь его армия навороченных тачек весь подъезд к парадной заняла?

— Денис… — я зачем-то попыталась оправдаться.

— Теперь понятно, почему ты не стала мне звонить. Ладно, забей. Не буду третьим лишним, — он вышел из комнаты, проследовав по тому же пути, что и Тропинин, и ботинки его издавали тот же хруст, круша жалкие остатки моей нормальной жизни.

* * *

Бокс с украшениями был вывернут, и колечки раскатились по полу, закопавшись в разбросанные вещи, осколки мебели, куски штукатурки и обоев. Как немой укор и символ всех мой несчастий, лежало на крохотном чистом пятачке пола обручальное кольцо. Простое, потертое в царапинах; когда-то я носила его с гордостью, потом по привычке, потом стала часто снимать, меняя на что-то более изысканное, и в итоге совсем забросила. Последние годы брака я даже не прикасалась к нему. Оно — замкнутый круг, в котором я пребывала. Развод стал отличным способом, чтобы его разорвать…

Почему-то сейчас из всех мужчин на земле мне был нужен живой Дима, чтобы спросить, почему он так поступил? Почему подверг опасности жизнь матери и своего ребенка? Что же за причина была, раз он, написав завещание, втравил нас во все это? Бывший муж был ленивым, эгоистом, но он не был глупым и не был безжалостным.

Чемодан я вряд ли найду в этом кошмаре. На кухне на полу валялись кучи пакетов. Один большой я и использовала в качестве временного пристанища для моей одежды, часть из которой вообще придется выбросить.

Боже, где взять такие деньги? Тут же практически капитальный ремонт нужен?! Это, считай, как в новостройку въезжать. А мебель, а техника, а игрушки… Продать эту квартиру и купить поменьше с ремонтом, чтобы хватило денег восстановить утраченное?

Слез не было, оттого было только хуже, внутри все жгло. Пакет выпал из руки, распахнув окно навстречу зиме, я уперлась руками в подоконник, глубоко дыша. Не знаю, сколько я так стояла, пока на плечи не легли теплые ладони.

— Соня, — голос Виталия Аркадьевича проник в заледеневшее сознание. — Это все пустяк. Ремонт сделают в течение недели, после того как Анатолий позволит. Тебе не стоит переживать так.

— Как мне не переживать? Неужели вы не понимаете, что такое для меня дом. Это все собиралось по крупицам. Это все… — я развела руками. — Это вся я. Я — пустяк?

— Это все лишь вещи, Софья, — пояснили мне спокойно, как ребенку.

— Значит, все же пустяк, — я была готова затопать ногами от обиды.

— Почему же ты такая глупенькая и упрямая, — он прижал меня к себе, его дыхание согрело мою щеку. — Соня, поедем домой.

— Нет, здесь, здесь еще остались вещи… и фотографии.

— Когда ты успокоишься, мы приедем, и ты заберешь все, что нужно. Я вызову клининговую компанию, они все разберут. Сейчас тут ничего нельзя трогать лишний раз.

— Зачем вам вся эта возня со мной?