Радужный город - [68]

Он усмехнулся мне в висок.

— Спишу это на шок. Мы говорили, о том чего я хочу, всего пару часов назад.

Я чуть отстранилась и посмотрела на него. Легкие морщинки в уголках глаз, тонкие седые нити на висках, тонкий прямой нос. Мои губы заскользили по его подбородку вверх, а руки тянули на себя за ворот пальто. Я целовала с открытыми глазами, следя за реакцией. Он же смежил веки, отдавшись ощущениям.

— Поехали домой, — почти простонал он.

— Это и есть мой дом.

— У нас есть все, чтобы попытаться сменить, условно говоря, место твоей регистрации, — прошептал Тропинин, едва касаясь губами моего лба.

— У меня есть дочь.

— А у меня есть сын, как ты знаешь.

— У меня проблемы.

— Ты не поверишь, я заметил.

— И вы хотите меня со всем этим прицепом?

— Если ты не изменишь своему характеру, своей честности, если ты будешь слушать меня и доверять мне. Если ты будешь на моей стороне, даже если не всегда будешь согласна.

— Ты не будешь помогать мне с моим прицепом и добавишь от себя еще парочку тележек, — мое сердце точно мокрая собака отряхнулось от пыли страха и забилось. Я капитулировала, и «ты» стало белым флагом моей крепости.

Тропинин чуть улыбнулся. Он все понял.

Так иногда хочется, чтобы кто-нибудь сказал, что все будет хорошо. Вот с этой самой минуты. А ведь даже если этот кто-то, доказав перед этим свою божественную сущность и дар предвидения, и скажет сии заветные слова, не поверишь…

* * *

Когда мы приехали на Фонтанку, было глубоко за полночь. Анна Александровна, не кинув в нашу сторону ни одного любопытного взгляда (а может просто я не засекла) быстро удалилась с пакетами с моей одеждой в прачечную. В гостиной на большом глянцевом столе по-царски расположился поднос с чаем, молоком, сахаром.

От еды мы с Тропининым отказались. А вот по чашечке чая распили. Еще в машине возле теплого бока Виталия, я решила, что раз жизнь «несет» меня в объятия Тропинина, и он сам того желает, зачем же я, уподобившись глупому ослу, буду отталкивать руками и ногами того, с кем мне хорошо. Мне хотелось верить в искренность того, что он сказал в ресторанчике. Вряд ли привередливая судьба подсунет мне еще один такой подарок. Тропинин не легкий человек, жесткий, жестокий, но что-то во мне тянулось к нему.

На вопрос, который был отражением его желания, но для меня звучал скорее как приказ — переехать в спальню Тропинина — я ответила кивком головы. Честно полагала, что будет секс, и была к нему готова. Но все оказалось гораздо лучше, когда я вышла из душа, Тропинин спал.

Огромная спальня тонула в густых сумерках, два окна выходили на Фонтанку, набережная которой не засыпала, фары машин неустанно шарили по дороге, выискивая кочки и прочие неприятности. Паркет под ногами был теплым. Прозрачная штора создавала иллюзию, будто я стою за занавесом, смотрю на рассаживающуюся по своим местам публику и вот — вот начнется представление, в котором мне отведена главная роль.

Интересно, а тут водятся призраки? Пожалуй, я бы с радостью побеседовала сейчас с какой-нибудь давно почившей графиней, которая поделилась бы своей посмертной мудростью, в том числе в отношении мужчин.

Заснуть долго не получалось. Простыни были прохладными, дыхание мужчины, выдергивало из сна непривычностью, для человека привыкшего спать в одиночестве, теплота и тяжесть руки, которая в какой-то момент оказалась на моей талии, заставили резко втянуть живот.

А еще очень хотелось узнать, почему же Варков угрожал мне обвинением в похищении Сережи? Ведь, судя потом, что я вижу, Тропинин меня за похитительницу не считал.

Сон сморил лишь под утро. Заслышав возню будильника на столике, я глубже зарылась в одеяло, и, как оказалась, подмышку Тропинина. Вставать категорически не хотелось. За окном и в спальне было темно. В руках Виталия было тепло и уютно.

— Сколько время? — хриплый голос разрушил сладкую дрему.

— Минут десять назад было семь, — я зевнула и перекатилась на спину.

— Тебе надо заполнить бумаги, которые тебе дал Толя. Он пришлет человека за ними, или Артем отвезет. Вечером я за тобой заеду на работу. Возьми отпуск. Шенгенская виза есть? — выдали мне из темноты тираду указаний.

— Виталий Аркадьевич, я — наемный работник, и не могу по своему желанию брать отпуск, когда захочу. Санычу надо найти человека на замену, а это не менее двух недель с учетом всех расшаркиваний с Минюстом.

— Послезавтра вечером мне надо будет лететь на два дня во Франкфурт, я бы хотел, чтобы ты была со мной, — он лег на бок, подложив под голову руку.

— Я не смогу, — тяжело вздохнув, сказала я.

Он тоже вздохнул.

— Хорошо. Но надо что-то решать с твоим графиком.

— Я не могу уволиться. Я не готова к такому, — лепнина на потолке такая интересная…

— К чему ты еще не готова? — поинтересовались у меня наверняка с кривоватой усмешкой.

Я приподнялась на локтях и посмотрела в его сторону.

— Я могу многое, но это слишком быстро, чересчур быстро. Ведь у нас может и не… Я не могу потерять работу.

— Ясно.

Черт возьми, почему я еще и чувствую себя виноватой! Это просто не честно!

— Я попробую отпроситься. У меня нет визы.

— Договорись с начальником, виза у тебя будет, — голос стал гораздо веселее.