Радуга (Мой далекий берег) - [47]

Пашка подошел, хихикая:

— Наконец-то Лютика распутали. Стричь-то он себя не давал.

Похоже, речь шла как раз о том парне, что сцепился волосами с ботинком. Уж кому не повезло…

— Шлем надо нормально крепить, — не дождавшись реакции, подал очередную реплику Стрелок.

Таня снова пожала плечами.

— Так. Пока перерыв. Люди, я занят! — закричал он двум вывернувшим откуда-то девчонками в головных обручах с бусинками, льняных сорочках и юбках-шотландках. — Пошли, погуляем.

— Пошли, — вздохнула Таня.

Они чинно и благородно двинулись туда, где присутствие нефтепровода выглядело полосой отчуждения с высохшими травами и маленькими пожелтевшими сосенками. И зеленеющий высокий сосняк по обе стороны этой странной границы казался чуждым. Пахло дымом, по синему небу бежали совсем летние на вид облака.

— Я тут думал и читал… всякое. Кажется, я понял, на чем его переклинило.

Таня подобралась, четко зная, о ком Павел говорит. Во рту пересохло.

— Вот пенек, садись.

Таня помотала головой.

— Существует, тьфу, существовало в древних верованиях такое понятие: «время волка». Момент накануне Рагнаради.

— Не поняла.

— А чего тут непонятного, если мы в нем живем. Это когда решетки на окна вешают, двери железные вставляют, и в газетах и по телевизору сплошные убийства и катастрофы, — Пашка задумчиво почесал висок. — Ну, канун конца света.

Татьяна поджала губы:

— Очень конструктивно.

Стрелок фамильярно хлопнул коллегу по плечу:

— Есть трактовка, что это еще и канун нового времени, поворот, как китайцы изящно выразились: «Чтоб вы жили во время перемен».

— Иди ты…

— Тань… А еще доктор, целитель…

— Ага. «Я заряжаю ваши кремы»…

Повернулась, чтобы уйти, но Павел удержал ее за руку.

— Извини. Просто сам я уже въехал, а объяснить толком не могу.

Он вздохнул.

— Про матриархат знаешь?

— Тю-у…

— Объясняю просто, как валенку: при матриархате были свои боги, то есть, богини, лунный пантеон. А когда мужики заняли первое место, их (богинь, а не мужиков) сменили солнечные боги. Имена называть?

Таня горестно покачала головой:

— Называй.

— Ну, Ашторет, она же Иштар, Рея-Кибела, Артемис, Лилит, Изида, Геката… кажется, — Пашка почесал висок. — А потом — Аполлон… Собственно, все вышеназванные дамочки были персонификацией Четырехликой Богини Луны, Владычицы Нижней Бездны, Великой Матери. Ну, короче, той, которая избушку ставила.

— Где? — Таня безнадежно уселась на пенек. Все это здорово напоминало театр абсурда. Сперва ролевики в лохмотьях и кретинский турнир, потом древние богини…

— В лесу. «Избушка-избушка, стань по-старому, как Мать поставила»… — с завыванием процитировал Пашка. — Тань, я не сам это выдумал. Я гору книг перевернул. И Проппа, и Фрэзера, и «Викку»…

— Какую Вику?

Пашка хихикнув, по-бабьи всплеснул руками:

— Во, все покупаются. А там полное название «Древние корни колдовских учений».

— Так что же… что же получается? — взъярилась Татьяна. — Он галиматьи начитался и крышей поехал?!

— Это не галиматья! Это научный труд! Сама бы Фрэзера почитала!..

Пашка по привычке стал драть на себе волосы, запутался в кузнецкой повязке и взвыл, пробуя вырвать ее из кудрей. А Таня злорадно подумала, что Лютику с его ботинком пришлось хуже, и сразу успокоилась.

— Насколько я понимаю, процесс передачи власти от женских лунных божеств мужским занял несколько тысяч лет, — вещал Пашка. — А у них, ну, в стране Берег, случился скачком, лет за тридцать.

— Нет никакого Берега!

— Хорошо. Нет, — Пашка прикрыл нос, точно опасался противоправных действий в его сторону. — Но для заболевших «белочкой», уж поверь мне, мифические черти вполне реальны.

У Тани отняло голос.

— Э… это я для примера.

Она скомкала в кулаках штанины и до крови закусила губу.

— Ты слушаешь?

— М-м…

— Женские богини тоже иногда одна другую меняли. А уж аватары, эти, по-русски, воплощения — только в путь. Сдох у египтян священный бык или кошка — они по приметам ищут нового, и уже ему поклоняются, а предыдущего в саркофаг! А были боги: то помрет, то возродится. Как в мифе об Изиде и Осирисе, о Деметре и Персефоне, о Дионисе… Короче, отражение природных циклов. От зерна до пива. Между прочим, тот же Фрэзер писал, что когда вождь достигал старости, племя его приносило в жертву с соответствующей церемонией и заменяло молодым. Потому как у них вожди плодородие символизировали и, — Пашка слегка покраснел, — поддерживали. И только потом одряхлевшие вожди стали подсовывать вместо себя сыновей. Вот тебе и объяснение распятия.

— Жалко…

— Чего жалко?

— Что отдельных устаревших вождей нельзя убрать… с церемонией.

— Злая ты, Танька.

— Ага! А у нас лекарств в больнице нет совсем, просим свои нести, а сколько санитаркам платят…

— Знаю я, сколько им платят, — запыхтел Пашка. — Наши все разбежались. Дальше рассказывать?

Дождался ее кивка. Покрутил головную повязку, сощурился.

— В общем, когда пришло время волка, пора менять вождя. Что у них на Берегу и должно было произойти. Вот только события развились не по лунному, как положено при матриархате, а по солнечному варианту. То есть, вместо чтобы дать себя ухлопать, вождь… вождиха оказала сопротивление. Есть такая малоизвестная легенда, вроде про того же короля Артура. Что его ранили, и он потерял волшебный меч. И, чтобы выздороветь, он то ли его соратники должны были этот меч найти. Видишь? Немощный король не дал себя убить, а ждет исцеления. Кстати, тот же мотив повторяется в легенде о Граале, только там потерян не меч, а копье, и на его поиски отправляется Парсифаль. Кстати, и тот, и другое символизируют…