Радости жизни - [25]

Фиби начала заикаться.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь.

Конечно, из его намеков она поняла достаточно для того, чтобы ей стало холодно. Она попыталась уловить признаки жизни за занавесом. Должен же быть кто-нибудь, кто готовит сцену для завтрашнего шоу!

– О, все ты понимаешь, просто ты очень любишь притворяться. – Он сделал к ней шаг.

– Притворяться? – Ее голос сорвался, а сердце подскочило к горлу. Разговор принял новое, более опасное направление. Но как Малыш мог заподозрить, что она не та, за кого себя выдает? Непонятно.

Малыш кивнул.

– Да. Сначала ты была холодная и чопорная, как старая дева. Но ты просто притворялась, да? Потому что у старой девы не может быть такой улыбки, какую я видел минуту назад. – Он покачал головой. – Да еще после уикэнда в городе. – Он сделал эффектную паузу. – И сегодня ты танцевала как женщина, у которой был мужчина. И которая хочет повторения. Значит, ты больше похожа на сестру, чем я думал.

Малыш прищурился, и Фиби с удивлением различила сдержанное уважение в его взгляде.

Конечно, было большим облегчением понять, что он не знает о тайном задании, которое выполняет Фиби. Но Малыш Марторелли был последним человеком на земле – кроме, возможно, ее матери, – с кем она хотела бы обсуждать свою сексуальную жизнь. А тоненький голосок у нее в голове опять и опять повторял предупреждение: «Не проболтайся, не проболтайся!»

Фиби ощутила металлический вкус во рту и собрала остатки сил.

– Ничего себе. – Она подняла брови, изображая сарказм. – Неужели одна улыбка может сказать так много? Но я согласна, что у меня много общего с моей маленькой сестричкой. – А вот это уже сказано почти без притворства. Фиби пожала плечами. – Мне жаль, если я сначала казалась другой. На прошлой неделе я очень волновалась. – Она засмеялась и поправила волосы, выбившиеся из-под шляпы. – Я так хотела хорошо выглядеть, что, должно быть, получилось только хуже.

Малыш долго смотрел на нее, прищурившись и катая мяч в руке. Когда он заговорил, в его голосе слышалось сомнение.

– Я думаю, что мог бы дать тебе поработать в ближайший уикэнд. Тиффани уехала, Ремми повредила лодыжку, и нам нужна танцовщица. Но… что-то есть в тебе такое, чего я не могу понять.

Он опять замолчал, а ее сердце едва не выскочило из груди. Как бы ни был противен Малыш, ей, кажется, удалось еще на шаг приблизиться к выступлению на вечеринке в субботу вечером. Такую возможность нельзя упустить.

– «Мираж» – это шанс для меня, чтобы сделать карьеру. Все, чем ты можешь помочь, я с благодарностью приму. Я хочу выступить перед зрителями и показать все, что умею.

Она постаралась, чтобы ее улыбка показалась Малышу соблазнительной, хотя на самом деле ей было тоскливо. Он медленно кивнул.

– Ты выступаешь завтра вечером, правильно? – Он снова начал рассеянно подбрасывать мяч. – Мы посмотрим, как ты танцуешь. – Он покачал головой и поднял бровь. – Но лучше позвони своему дружку и скажи, что ему предстоит бессонная ночь. Он сделал больше для твоего танца за один уикэнд, чем ты могла бы получить за месяц репетиций. – Малыш противно захихикал. – И помни, Деверо. Я буду смотреть.

Малыш повернулся и ушел, а Фиби стояла неподвижно и смотрела ему вслед. Когда затих звук подбрасываемого мяча, она неожиданно услышала голос Трейса и едва не подпрыгнула от испуга.

– Если этот ублюдок попробует сделать больше, чем смотреть, я убью его.

Поправив свою шляпу, Фиби повернулась к Трейсу.

– Если он это попробует, я не буду тебе мешать. Откуда ты взялся?

Она не видела его целую вечность – со вчерашнего дня.

– Я сказал менеджеру, что хотел бы иметь дополнительный заработок, и вот я работаю барменом, когда не выступаю. Теперь я могу всегда быть рядом с тобой. Сегодня я должен подать бутылки в бар. Вот я и подумал, что пока я нагружаю корзины, то заодно проверю трюм, – сказал Трейс, все еще глядя в направлении, куда ушел Малыш. Потом он поглядел на нее и присвистнул. – Вот это хвост, котенок.

Улыбаясь, он провел рукой по ее бедру.

– Осторожно, – проговорила она, когда перо закачалось в воздухе. – Мне кажется, что я таю.

Он засмеялся и привлек ее к себе. Ее руки были заняты костюмами, но он все равно обнял ее и поглядел в глаза.

– Фиби, позволь мне… – Он мягко прижался губами к ее губам. Его дыхание было теплым и сладким, но ей хотелось большего. Не желая ждать, она освободила одну руку и обняла его за шею, прижимаясь к нему сильнее. Трейс тихо засмеялся и с радостью подчинился ее желанию. Потом он отстранился, и она застонала.

Трейс улыбнулся и потерся носом о ее нос.

– Эй, – сказал он мягко.

– Эй. – Она улыбнулась ему в ответ.

– С тобой все хорошо? Я хочу сказать, после того, что было вчера? Я не был слишком грубым? – спросил он тихим и низким голосом.

Покраснев, она прижалась лицом к его шее и покачала головой. Трейс был так нежен, что у нее ослабли колени. Черт возьми, она едва не подняла руку ко лбу и не вздохнула, как знойная красавица из мыльной оперы, но не это ее беспокоило.

О, если бы она не была осторожна, она начала бы нести романтическую чушь о любви и о Трейсе, а там, глядишь, и влюбилась бы в Трейса… Фиби замерла и ее глаза распахнулись. О, не-е-е-т…