Радости жизни - [24]

Воспоминания вернулись к ней.

– Я должна сказать тебе кое-что. Прости меня. За то, что не дала тебе возможности рассказать о твоей сестре… Ты не представляешь, как мне жаль.

Зрачки у Трейса расширились.

– Мне тоже жаль. Я должен был заставить тебя поговорить со мной, но я был очень глуп. – Он пожал плечами и вздохнул. – Очень, очень глуп. – Она попыталась возразить, но он покачал головой и поцеловал ее в губы. – Ты веришь мне?

Она рассеянно кивнула. Тогда он прошептал:

– Я хочу видеть тебя.

Фиби попробовала засмеяться.

– Я думала, ты уже насмотрелся.

– Мне всегда будет мало. О, котенок, неужели ты не знаешь, как ты прекрасна?

Трейс тихо засмеялся и прижался лбом к ее лбу. Ему вдруг стало страшно, что все это ему только снится, и он вот-вот проснется. Он обнял ее за талию.

– Ты не представляешь, сколько раз я мечтал, как буду обнимать тебя.

Она подняла голову, и ее серые глаза наполнились удивлением.

– Ты мечтал обо мне?

– Да, много раз. Не знаю, почему тебе так трудно поверить в это.

Она почувствовала биение его сердца, и они оба задрожали от страсти. Их глаза встретились в зеркале. Он мягко поцеловал ее висок. Фиби едва сдержала стон.

– Ты чувствуешь, ты чувствуешь…

– То же, что и ты, – простонал он сквозь сжатые зубы.

Им казалось, что они стали единым целым и теперь летят, окруженные сияющими зеркалами, всегда поднимаясь, но никогда не падая.

Он спустился на землю с заоблачных высот наслаждения, и его сердце снова забилось. Она доверчиво прижималась к нему, медленно возвращаясь к действительности.

Он едва мог дышать. Он весь дрожал.

Внезапно в его душе вспыхнул неземной свет, и он подумал: «Я никогда не позволю ей уйти от меня. Я не смогу еще раз потерять ее, потерять наши чувства. Никогда не смогу».

И затем он подумал: «Что же мне теперь делать, черт побери?..»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Фиби осторожно переступила через веревку от занавеса. Она несла в гримерную свои невесомые сценические костюмы. На ней были туфельки на шпильках, но шла она бесшумно, потому что пол за кулисами был покрыт мягким ковром, приглушавшим звуки. После изнурительной тренировки наступило затишье.

Репетиция прошла успешно. Вспоминая свой танец, Фиби улыбалась. Ее тело болело, но, черт возьми, успех стоил того. И вдруг ей захотелось, чтобы Трейс оценил ее выступление!

Вспомнив Трейса, она подумала о наслаждении, которое он подарил ей, и улыбнулась еще шире.

– Женщина улыбается так только по одной причине.

Неожиданно раздавшийся голос испугал Фиби, и ее сердце будто упало. Повернувшись, она увидела Малыша Марторелли. Всякий раз, когда она видела его, одни и те же два слова приходили ей на ум. Большой и квадратный. Такими были его лицо, нос, тело, руки. Даже завитки его темных волос казались квадратными. Как такое могло быть, Фиби и сама не понимала.

Марторелли был правой рукой мистера В. Ходили слухи, что он мог выполнить любой приказ хозяина и даже собственноручно наказывал провинившихся. И вот теперь этот человек внимательно разглядывал Фиби.

– Я не сразу узнал тебя, так необычно ты выглядишь сегодня. Но я-то знаю, почему.

Фиби прижала костюмы к груди и постаралась успокоиться. Она не могла позволить себе показать, что боится Малыша.

– Да ну… – Она облизала вдруг высохшие губы. – Я тоже не узнаю себя в этом наряде, – сказала Фиби, пробуя улыбнуться. Она была в расшитом блестками костюме райской птицы, состоявшем из лифчика всех цветов радуги и крошечных трусиков с хвостом из огромных перьев. На голове у нее была шляпа с перьями, которая соскальзывала на глаза каждый раз, когда Фиби двигала головой. Заставив себя продолжать, она похлопала рукой по кипе одежды и радостно заговорила: – Костюмерша была очень довольна. Ничего не надо переделывать, так что я полностью готова к моему первому выступлению.

– Хорошо. Но речь не о костюме. Я смотрел на тебя, когда ты танцевала.

– Смотрел на меня?

Он лениво глянул на нее из-под опущенных век.

– Ты танцевала не так, как раньше. Движения были другими.

Фиби рассеянно кивнула и оглянулась, ища кого-нибудь из танцовщиц, но все уже ушли.

Снова взглянув на Малыша, она заставила себя широко улыбнуться.

– Думаю, дело в том, что я наконец разучила свой номер. Я всегда танцую лучше, если не боюсь наступить кому-нибудь на пальцы, – попробовала она пошутить, но ее усилия не произвели на Малыша никакого впечатления.

Он подошел к ней ближе. В правой руке у него был синий резиновый мяч, похожий на теннисный. Он начал подбрасывать его, сжимая в кулаке между бросками, и звук удара мяча о ладонь раздражал Фиби, усиливая ее волнение. Она переступила с ноги на ногу и поглядела в сторону гримерной.

– Я не об этом, – сказал он. – Знаешь, я тебе что-то скажу. Я завидую этому парню, кто бы он ни был. Везучий сукин сын.

У Фиби пересохло во рту.

– Что ты говоришь?

– Первый сорт, а? – Малыш рассмеялся. – Держу пари, Тиффани знает, как завлечь парня, и научила тебя. – Он поймал мяч, и рукав его пиджака натянулся, блеснув в полумраке. Костюм с широкими подложенными плечами был сделан из серой ткани, которая, казалось, отражала каждый случайный луч света. В боевиках такие костюмы носят мафиози. Это было бы смешно, если бы только Малыш не был таким страшным.