Радиосигналы с Варты - [34]

— Все это понятно. — Вилли прихлопнул комара у себя на руке и потер это место. Комары донимали его сильнее всех: лицо и шея у Вилли были расчесаны чуть ли не до крови. — Но зачем он теперь выдвинул эту идею взвода НКСГ? Уж не хочет ли он уйти из-под командования АЛ?

— Не думаю, — сказал Андре. — Я тоже внимательно наблюдал за ним, и мне кажется, что он относится к той категории людей, которые всегда стараются заглянуть вперед и поддержать ту сторону, у которой больше преимущества в будущем. Он учитывает, откуда ветер дует, потому и старается добиться максимальной ясности в знании обстановки. Послушайте, он в самом деле сбил немецкий самолет?

— Как это? — Макс недоверчиво рассмеялся. — Здесь, у партизан? Чем? Сказки какие-то, да и только!

— Нет, это не сказки. — Невойт бросил окурок в тлеющие угли. — С первого дня своего пребывания в АЛ Курц все время что-нибудь мастерил. Из подбитого немецкого танка он уволок пулемет и, когда однажды над лесом пролетал фашистский разведчик, а он летел медленно, сбил его. Во всяком случае, наши ребята собственными глазами видели, как самолет загорелся и упал на землю. Солдаты из батальона были очень довольны. Странно, но такие люди всегда находят себе сторонников. Только Ганич был обеспокоен, потому что теперь противник мог обнаружить расположение лагеря АЛ. Это была, что называется, палка о двух концах. Однако, несмотря на это, мы стараемся не посвящать Курца во все наши дела. А о вас и так уж всем известно больше чем достаточно.

Невойт поднялся и затоптал остатки костра.

— Пойдемте спать, товарищи. — Некоторое время было слышно потрескивание углей под его сапогами, потом он добавил: — С тех пор, как он у нас, я не знаю ни минуты покоя.

НАПАДЕНИЕ

Фриц поднялся вместе с восходом солнца. Утро стояло чудесное. Над деревьями, словно вытканное из нежно-голубого шелка, высилось небо, серебром блестела на траве и листьях роса. Радиопередача у Фрица начиналась в 6 часов 7 минут, и он поднялся тихонько, чтобы не разбудить раньше времени Макса. Лейтенант Федя тоже уже проснулся, помог ему перенести рацию поближе к просеке, а потом оставил его одного. Фриц настроил приемник на условную волну. Он был в хорошем настроении и делал все с радостным сознанием, что сегодня ему обязательно удастся установить связь с Центром.

Только мысль о Невойте беспокоила его. Командир не мог запретить радиопередачи, он только требовал, чтобы его по возможности предупреждали о каждом сеансе связи. Сегодня это было вполне возможно, но он решил не будить капитана. «У него и так с нами хлопот полон рот, — подумал Фриц, вспоминая вчерашний разговор с Невойтом. — Да к тому же Федя в курсе». В случае необходимости он мог обратиться за помощью к Андре, который вчера перед сном красноречиво напомнил ему о долге. Таким образом, совесть его была спокойна, но все-таки иногда давала о себе знать.

Фриц вытащил антенну. Она была в белой оплетке, и ему пришлось натирать ее травой до тех пор, пока она не стала зеленой и почти неразличимой на фоне деревьев. На самой верхушке ели как ни в чем не бывало сидела сойка, потряхивая хвостом и бесстрашно глядя на него.

Фриц разбудил Макса перед самым началом сеанса радиосвязи, чтобы тот покрутил ему динамо-машину. До тех пор у него еще оставалось достаточно времени. Сев на пенек, он с наслаждением вдыхал утреннюю свежесть. Раскаленный диск солнца, повиснув над горизонтом, заливал ландшафт своим красноватым светом.

Внимание Фрица вдруг привлек какой-то треск. По ту сторону просеки между редкими стволами молодняка бежал человек, и под ногами у него трещал валежник. Появление человека здесь само по себе не было неожиданностью: в лесу в любое время дня можно было встретить грибников и сборщиков хвороста. Но почему он так быстро бежал, словно за ним гнались собаки, почему у него не было при себе ни корзины, ни мешка? Фриц решил доложить об этом Невойту, как только он его встретит. Возможно, что этого человека послал капитан и в его спешке не было ничего особенного. Вокруг по-прежнему было тихо.

С этими мыслями Фриц снова отправился к месту ночевки. На полпути он наткнулся на Федю, который, отчаянно жестикулируя, бежал ему навстречу.

— Дуй что есть мочи, парень, сматывай удочки! Там из-за тебя такой сыр-бор разгорелся!

С этими словами он побежал к просеке, взвалил на плечи движок. Фриц быстро разобрал установку, уложил ее и потащил за собой.

Место ночевки на опушке леса выглядело совсем опустевшим: товарищей и след простыл. В нескольких метрах от опушки стояла бестарка, а около нее — замполит Куприянов. Лейтенант Федя и еще один партизан уже запрягали лошадей, трое других грузили снаряжение.

— А вот и наш двуликий Фриц! — облегченно вздохнув, воскликнул Куприянов. Он обернулся и, подняв руку, приказал: — Приготовиться к отходу!

На связь с Центром, стало быть, выйти опять не удалось. Сожалеть об этом, правда, теперь уже было некогда. Лошади тронулись, и повозка степенно покатила по лесу. Вскоре всем стало жарко. Неуклюжая колымага то и дело застревала между деревьями и кочками, ее приходилось его оттаскивать в сторону, то приподнимать за колеса и толкать. Куприянов, бежавший впереди, не переставал подгонять их.