Радиосигналы с Варты - [35]

С запада раздался гул приближающихся самолетов.

— В укрытие! — скомандовал Куприянов. В несколько прыжков Фриц опередил всех и упал в кусты рядом с ним. Бомбардировщики с оглушительным гулом пролетели над их головами на небольшой высоте.

— Где наши? — пытаясь перекрыть адский грохот, выкрикнул Фриц.

Куприянов приподнялся и ткнул пальцем в сторону юго-запада.

— Их увел Анатолий. Он страшно ругался, что тебя не было с ними. Пришлось им уходить одним, фашисты и так уже на пятки наступали. Теперь я сам отвечаю за тебя головой. — Куприянов вскочил на ноги и какое-то мгновение прислушивался к удаляющемуся гулу моторов. — Ничего не попишешь, придется нам тащиться по открытой местности. Ну и зададут они нам теперь жару! Ты не боишься?

— Ерунда, — ответил Фриц. Он был зол на себя за то, что не выполнил точно приказ Невойта, и добродушный вопрос Куприянова разозлил его еще больше.

Замполит уже снова стоял возле повозки. Он что-то прокричал, но его слова потонули в грохоте взрывов, тяжело прокатившемся по всему лесу. Бомбардировщики сбросили свой смертоносный груз. Тотчас же с востока сначала послышался вой минометов, а затем раздались взрывы ручных гранат и уханье бомб.

Петляя, повозка покатила по лесу. Вдруг лошади остановились: впереди была глубокая канава, слегка поросшая по краям травой. Заметив, что она сухая, Федя стегнул лошадей. Когда передние колеса повозки коснулись дна, передок соскочил со шкворня. Освободившись от тяжелого груза, лошади рванулись прочь, таща за собой оглоблю с передком. Федя бросился за лошадьми.

— И как это тебя угораздило?! — крикнул Куприянов и тут же добавил: — Ложись!

Вновь послышался угрожающий гул приближающейся эскадрильи. К счастью, бежать далеко не пришлось. С яростью в голосе Куприянов приказал разгружать повозку. Но молодой партизан, один из самых тихих, вдруг возразил:

— Разрешите сделать проще?

Он подлез под повозку и сделал знак Фрицу в двум другим партизанам, чтобы они помогли ему. Упершись спинами в днище, они приподняли повозку, Федя подогнал лошадей, и Куприянов поставил шкворень на место. От напряжения у Фрица звенело в ушах. Грохот боя доносился то откуда-то из-за спины, то сбоку, то вдруг обступал их со всех сторон. Казалось, воздух сгустился. Как часто бывает в трудных ситуациях, когда мысли проносятся в голове независимо от того, что делает тело, Фрицу вдруг припомнился разговор с Вильгельмом Пиком. Тогда они как раз готовились к проведению операции и председатель КПГ сказал: «Берегите радистов и аппаратуру, без них вы погибнете». Фриц решительно закинул за спину рацию, а затем взял чемодан, который оказался на удивление тяжелым, а тут еще нужно было нести автомат.

Неожиданно лес расступился и перед ними заблестели пруды, в которых когда-то разводили карпов. Лейтенант Федя вскочил на повозку и направил ее к широкой насыпи, по которой проходила дорога. И в тот же миг раздались автоматные очереди и винтовочные залпы. Затем из-за прудов застрочил пулемет и над головами партизан засвистели пули.

Вот она, эта открытая местность, которую партизанам нужно пересечь. Теперь Фриц бежал впереди повозки. Неожиданно слева от него вверх взметнулся столб воды, с насыпи потекли струйки песка. Потом, он услышал свист и треск в кустах справа от себя. Удивительно было то, что ни одна пуля не задела его.

Наконец насыпь сделала поворот, перед ними снова простирался густой лес. Чемодан с рацией подпрыгивал на спине Фрица и больно ударял по пояснице. «Ну еще немного, еще несколько шагов», — подбадривал он сам себя.

Тут за его спиной что-то загромыхало. В воздухе стоял такой гул, что этот новый звук не сразу дошел до него. Он только ощутил позади себя какую-то странную пустоту. Оглянувшись на бегу, Фриц не увидел ни лошадей, ни повозки. Только теперь ему стало ясно, что мог означать тот грохот.

Пули с новой силой захлестали по кустам рядом с ним. Фриц пригнулся. «Ничего не поделаешь, — подумал он, — придется вернуться и посмотреть, что там произошло». Он бросил последний взгляд на лес, суливший долгожданный отдых и тишину, и повернул назад. Добравшись до поворота, Фриц увидел следующую картину: лошади промчались напрямик мимо поворота и увязли в болоте. Их передние ноги до бабок погрузились в грязь, в которой увязли и передние колеса повозки. Все, что на ней лежало, повалилось вперед. Куприянов и молодой партизан пытались успокоить дрожащих, испуганно ржавших лошадей. Куприянов кивнул Фрицу, будто хотел сказать: «Смотри-ка, как нам не везет».

Федя сидел под насыпью на охапке соломы и держался за бок. Фриц съехал к нему вниз по откосу. Тяжело дыша, Федя сказал с иронией в голосе:

— А-а, это ты, парень! Вернулся? А я-то думал, что ты давно уже в лес смылся.

— Как это так? А вещи? Ты же наши вещи вывалил.

Пот заливал Фрицу глаза. Эта гонка сильно вымотала его. Он почувствовал это только теперь, очутившись в безопасности. Перестрелка наверху все еще продолжалась. Больше всего ему хотелось вскарабкаться на гребень насыпи, устроиться поудобнее и открыть ответный огонь. Вместо этого ему пришлось спуститься еще ниже, он помог партизанам выпрячь лошадей и собрать разбросанное вокруг насыпи снаряжение.