Радиосигналы с Варты - [100]

Пока Срока раздумывал, что делать дальше, инициативу захватил Эрнст.

— Встаньте и набросьте на себя что-нибудь, — сказал он испуганной хозяйке. Сняв с вешалки пальто, он бросил его дочери Басты со словами: — Вы тоже встаньте. Нам нужно поговорить с вами.

Срока быстро вбежал в комнату, включил свет и опустил на окна штору затемнения.

— Обыскать весь дом! — приказал он. — Забрать оружие и деньги, а также консервы и продукты!

Тем временем хозяйка облачилась в цветной халат.

— Сидеть здесь! Давай! Давай! — Василий подтолкнул ее и дочку к дивану, а сам уселся на стуле напротив, положив автомат себе на колени. Симпатичная дочка Басты, сверкнув глазами, нахально усмехнулась. Закинув ногу на ногу, так что видны были колени, она сидела как ни в чем не бывало. Подбородок ее матери все еще дрожал, но она старалась держать себя так, как подобает приличной даме.

— Посмотри-ка на этих гусынь, — тихо проговорил Срока, забыв о том, что еще совсем недавно он дал себе слово разговаривать с немцами только о самом необходимом. — Как ты считаешь, понимают ли они вообще что-нибудь?

— Должны понимать. — Эрнст посмотрел толстухе прямо в лицо. — Слушайте нас внимательно. Передадите своему мужу дословно то, что мы намеревались сказать ему лично. Мы, а это значит один советский гражданин, один польский патриот и один немецкий антифашист, пришли сюда для того, чтобы вынести ему приговор. Ваш Баста преступник и убийца.. Антифашистское движение Сопротивления, членами которого мы являемся, приговорило его к смертной казни. Приговор будет немедленно приведен в исполнение, если он еще хоть раз поднимет руку на арестованного или же отдаст для эсэсовских опытов хоть одного узника. Мы его тогда сразу же повесим. Однако если он прислушается к нашему предостережению, то приговор будет смягчен. Вы меня поняли?

Жена Басты сделала жалкую попытку улыбнуться. Она переводила взгляд с одного лица на другое.

— Я все ему передам, только нас вы не трогайте, — жалобно попросила она.

«Жалкая бабенка, — подумал про нее Срока. — Никто ее не собирается трогать. И почему у таких людей почти совсем нет чувства гордости? А этот немец говорил и держался хорошо. Да и вообще все идет гораздо лучше, чем я предполагал. Все действовали умело, хотя я из недоверия ничего им не объяснял».

И словно в ответ на его мысли раздалось несколько выстрелов. Стреляли где-то вдалеке.

«Интересно, кто это палит? — подумал Срока. — Неужели проснулись местные жандармы? Нам нужно спешить, пока они не получили подкрепления».

— Побудьте пока здесь, а я пойду посмотрю, что там такое происходит, — сказал он.

Стрельба приблизилась. Дочка Басты набрала в легкие побольше воздуха и что было сил заорала, прося о помощи. Она даже сделала попытку броситься к окну.

— Спокойствие, фрейлейн, спокойствие! И не кричать! — повел Василий дулом автомата.

— Вы знаете, что с женщинами и детьми мы не воюем, — сказал Эрнст, — а раз так, то вам совершенно незачем поднимать шум. Лучше внимательно выслушайте меня. Передайте своему папаше, пусть он не думает, что имеет дело с каким-нибудь одиночкой. Нас уже очень много, а будет еще больше. И мы разыщем Басту в любом месте. Это он может передать и своим начальникам. Их ждет такая же участь.

Попросив Василия присмотреть за женщинами, Срока вышел во двор. Стрельба как будто утихла, но потом послышалась снова, но откуда-то издалека. Срока зашел в сарай и вскоре вышел оттуда, неся в одной руке топор, а в другой мешок.

— В хлеву стоит откормленная свинья, — сказал он, вернувшись к товарищам. — Уж если нам не удалось схватить двуногого борова, то прихватим четвероногого. Должны же семьи наших арестованных товарищей хоть разок поесть мяса. — Склонив голову набок, он прислушался к далекой стрельбе и продолжал: — Вы только послушайте, как они палят! Наверняка это или жандармы, или гитлеровские вояки. Они точно не знают, где нас найти, вот и стреляют наугад.

Пристрелив свинью, Срока быстро и умело разрезал тушу на части. Однако на его товарищей такая задержка подействовала отрицательно. Они явно нервничали, торопили Сроку поскорее все закончить и уйти отсюда.

— Чего испугались? А что подумают о нас наши союзники? — усмехнулся Срока.

Через несколько минут стрельба возобновилась, и теперь сквозь стрельбу был слышен шум моторов.

Лучшие куски мяса Срока сунул в мешок, который держал в руках Эрнст. Второй мешок, уже набитый другими продуктами, стоял у ворот. В доме у Басты чего только не было, но, кроме продуктов, партизаны не взяли ничего.

— Позови Василия, — сказал Срока, — и можно будет уходить. — Проговорив это, он быстро обошел вокруг дома, снял с постов выставленное им охранение. Андре стоял на своем месте и внимательно смотрел вдоль улицы, в самом конце которой показался какой-то грузовик. Не доехав до дома Басты, машина остановилась. Из кузова выпрыгнули какие-то темные фигуры и спрятались за изгородью.

— Вы готовы? — спросил Андре. — Положение становится критическим, и нам пора уходить.

По саду ударили длинные очереди из автоматов. И в тот же миг из-за угла показался второй грузовик. Андре и Срока несколькими прыжками пересекли двор и перелезли через изгородь. Василий тем временем догнал остальных.