Радиосигналы с Варты - [98]

Шрифт
Интервал

Когда Тадеуш вошел в комнату, Андре молча кивнул ему, чтобы не мешать радисту. Тадеушу хотелось получше рассмотреть рацию, но Эрнст увел его в угол, где Иван из окошка внимательно наблюдал за местностью. Вскоре к ним подошли Андре и Вилли. По их просьбе Тадеуш подробно рассказал о положении в городе и в районе, а чтобы они лучше все поняли, он начал издалека, еще с предвоенных времен.

Польский город Люблинец, расположенный на границе с империей, никогда не был богатым городом, однако его жители находили себе работу на кирпичном заводе, камвольном комбинате и многочисленных лесопильнях. Многие из жителей работали на металлическом или на сталеплавильном заводе.

С приходом фашистов город изменил свое мирное лицо: школы были мгновенно превращены ими в солдатские казармы, где разместились личный состав гитлеровского гарнизона, рота выздоравливающих и личный состав полиции и жандармерии. Однако были в городе места и похуже. Так, например, в здании бывшей тюрьмы теперь содержались политические заключенные, хотя и носила она, казалось бы, довольно безобидное название «Основной лагерь Лобен». Допросы в ней проводил комиссар по уголовным делам по фамилии Байер. Специальные команды карателей с немецкими овчарками выискивали для него в городе и окрестностях многочисленные жертвы. Большинство арестов в городе производилось по указанию фюрера гестапо Христиансена.

— Для людей, схваченных фашистами и брошенных в застенок, имелось три возможности умереть, — говорил Тадеуш. — Некоторые из них оказались не в силах пережить арест и первые допросы. Многих гестаповцы отправили в Ополе. Кому из них удалось пройти через это и оказаться в концлагере, мы не знаем, как не знаем и того, остались ли они в живых. Мы никогда не забудем и врача-эсэсовца по фамилии Ойлер, которому разрешалось использовать заключенных как материал для проведения своих страшных опытов. Он экспериментировал над ними как хотел, а затем попросту умерщвлял свои жертвы, впрыскивая им яд. В бывшей больнице гитлеровцы организовали так называемый институт, где они занимались не лечением, а умерщвлением больных. Однако майору медицинской службы Ойлеру мало было материала для опытов, и тогда хватали на улице совершенно здоровых местных жителей и отдавали их палачу.

Все это Тадеуш рассказывал без особого волнения, однако на лбу его выступил пот, и он время от времени стирал его тыльной стороной ладони.

— Вот в какой обстановке мы живем, камараден. Теперь вам известно все или почти все, — так закончил он свой невеселый рассказ.

Антифашисты, не перебивая, слушали Тадеуша. И только когда он замолчал, Вилли сказал:

— Очень горько, когда сознаешь, что ничем не можешь помочь этим людям.

— Если бы мы заранее знали, кто из них будет арестован, то можно было бы предупредить этих людей или организовать их побег. Правда, мы оказывали помощь семьям арестованных и убитых, но разве это выход? Было бы гораздо лучше, если бы мы могли хоть на время парализовать преступную деятельность эсэсовцев.

Тадеуш встал, подошел к окошку и, отстранив Ивана в сторону, посмотрел на небо, по которому плыли редкие облака. Ночь обещала быть светлой.

— Не сложно, — вновь заговорил Тадеуш, отвернувшись от окна, — расстрелять перед зданием гестапо одного из этих преступников, однако я не хочу и не могу этого делать, ведь за это придется заплатить жизнью моих земляков, которым фашисты захотят отомстить. А я не могу за жизнь одного мерзавца платить так дорого. Вы понимаете?

— Конечно, — ответил Андре. — А поскольку гестапо это понимает, оно и лютует еще больше. Противник всегда рассчитывает на нашу гуманность.

— Однако не очень уютно они себя здесь чувствуют, — возразил ему фельдфебель. — По ночам фашисты не рискуют выходить на улицу, а если куда и едут, то обязательно с усиленной охраной. Многие из них держат при себе немецких овчарок. Они нас уже боятся, но нам необходимо нанести им сильный удар, чтобы они испытывали перед нами еще больший страх, более того — даже ужас. И пусть они содрогаются не только перед нами, но и перед всеми честными людьми, которые борются против фашистов.

Андре усмехнулся, понимая, куда клонит Тадеуш.

— Если ты хочешь, чтобы мы и наши советские друзья приняли участие в какой-нибудь вашей операции, то прямо так и скажи.

— Идет! Именно об этом я и думал. Есть у них в гестапо один надзиратель по кличке Баста, который к тому же трус отменный. Однажды я дал ему понять, что мне кое-что известно о нем. Он так перепугался, что несколько ночей подряд не ночевал дома. — Потом Тадеуш рассказал, что его ребята уже давно решили поставить этому Басте условие: либо он немедленно бросает свою грязную профессию, либо ему придется распрощаться со своей такой же грязной жизнью. Услугами этого мерзавца пользовался комиссар Байер. Баста поставлял смертников врачу-эсэсовцу, жестоко мучил узников, используя различные инструменты для пыток. Каждый раз, когда он дежурил в ночную смену, на улице были слышны дикие крики истязуемых, несущиеся из здания тюрьмы.

Баста жил в двух километрах от Люблинца, возле шоссе, ведущего в Ченстохову.


Рекомендуем почитать
Партизанский фронт

Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.


«А зори здесь громкие»

«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беженцы и победители

Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.


Лавина

В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.


Строки, написанные кровью

Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.