Радио Мартын - [2]

Стараясь попасть в темп, в ритм, а потому, двигаясь крадущимся, никем никогда невиданным зверем из Красной книги, я спустился по лестнице. И вышел в город, шахматный конь — на шахматную доску: человек с нетипичной фигурой — на улицу, сумрачную от черных жуков, светлую от тополиного пуха. Сегодня вторник.

На месте разрушенного воронцовского особняка вчера поставили огромный экран. На нем показывают то же, что на экранах в соседних переулках. Я вижу кадры — молодые люди в военной форме копают землю (титр: «Девушки и юноши от шестнадцати до двадцати трех лет успешно изолируются в монастырях и армейских частях и увлеченно проходят уроки патриотического воспитания в рамках волонтерской акции по раскапыванию родной земли»), священник летит на вертолете с открытой дверцей, окропляя водой горящий лес («Патриархия принимает посильное участие в национальном тушении уже ставшего доброй традицией пожара ветхого массива»), мужчина в пиджаке поверх рубашки, вышитой славянским красным орнаментом, передает каравай хлеба китайцам («Удачная сделка по успешной передаче выработанных уральских земель восточным партнерам завершена эффективно»).

Экран укреплен на металлических штырях, воткнутых в землю бывшей усадьбы. Молниеносно исчез почти любой намек на то, что еще неделю назад здесь стоял квартал пушкинского времени. Только приглядевшись, увидишь под ногами осколок изразца, кусок деревяшки, кривой обрывок — то ли старой книги, то ли истлевших обоев.

Но сегодня была странность. Эти осколки и обрывки тщательно собирал необычный, физически веселый человек. Необычного в нем было много, он весь состоял из странностей. Крашенные фиолетовым волосы, необъяснимо высок и широк. Темные очки и — несмотря на теплую погоду — тулуп с бордовым шерстяным шарфом. Человек был еще зимним. На тулупе — значок зеленого цвета. Вот представь, он поднимает с земли металлический предмет, отряхивает его от песка, жуков и пуха, гладит рукой, одетой в белую атласную перчатку, осматривает — печная вьюшка. Он нежно, будто это не грязный металл, а муранское стекло, оборачивает вьюшку в тряпочку и кладет в корзинку — из тех, с которыми моя бабушка ходила за грибами. И снова наклоняется, перебирает руками пыль и гуашевую грязь. Я поставил жасмин в ушах на бесконечный повтор.

Внезапно человек выпрямился и вскрикнул: «Внимание!» Вскочив на остаток старой ограды, едва не приколов себя к штырю от экрана с новостями, он быстро-быстро заговорил. Он выстреливал словами как пулями, будто его речь кто-то ускорил на два темпа. И словно это обычное дело и он продолжает прервавшийся разговор, обратился к случайным прохожим, а значит, и ко мне:

«Да, вы все забыли! Например. Я недавно думал об экзопланетах. О тех, кто вне Солнечной системы. О двойнике Земли. А что, если этот двойник захочет дать нам сигнал? Захочет с нами познакомиться. Знаете, ветка к ветке клонится? Дать сигнал: „Бегите, ребята. Я ваш двойник“. Какой-нибудь оранжевый карлик или синий великан. Вы же не думаете, что Земля — подходящая для жизни планета? Так вот, если кто-то подает сигнал, его где искать? Надо его, ребята, искать по зодиакальным созвездиям. Сиди себе с антенной на Альдебаране или на Нунки и лови волну. Но что я сказать хочу: нам еще не скоро этот сигнал о спасении поймать. Нам еще долго в чугунных сапогах ходить в сломанную церковь напротив — грехи отмаливать».

Говорил он быстро-быстро.

«Нам надо решить, что с этим делать. Вы спросите: с чем? Как с чем? Вся эта музыка, открытия, три мушкетера, Гауф, все то, что нам оставили: оно нам зачем? — он потряс своим лукошком. — Мы, разделенные заборами, мы наследники или туристы? Что ты — вот ты лично, — он зачем-то показал своим огромным пальцем прямо на меня, — будешь делать? И ты, и ты. Мы должны стать воинами. Совершать героические поступки. Это не смешно! Вы что, забыли, кем хотели быть в детстве? Вы все забыли! Все забыли! Чувствуете, тепло, а вы все поеживаетесь, хотите спать все время? Вы замерзли! Кстати, приглушите к чертовой матери радиоточки с новостями в своих квартирах. Они обволакивают вас! И не слушайте кретинскую музыку из динамиков — это прививка подчинения. Это распад ваших атомов! Эти новости и эта музыка делают вас рабами! Я называю ее лифтовая. Они уже вас подчинили, а скоро уничтожат. Вы станете глухими — внутри, я имею в виду. Вас будет легко съесть. Всех по одному, разделенных заборами. А представьте, если этот эфир на десять минут занять настоящей музыкой, новостями? А? Что такое настоящие? Те, что о вашей жизни, те, что и правда происходят. Труф! Правда! А? Хоть на десять минут, хоть на три! А если на час? Что тогда начнется? Знаете, что создает человека? Собаки, небо, случайная музыка. О, вот и лифтеры — мне пора, пардон».

Он ловко спрыгнул с остатков ограды и побежал. Я обернулся на свистки — на пустырь влетели люди в черной форме и клеенчатых шляпах. «Несанкционированный сход! Держим дистанцию! Граждане, не мешайте проходу граждан, иначе будет применен газ! Настоятельно просим подойти к стенам зданий. Держим дистанцию! Высока вероятность опасных осадков».