Ради братий своих… (Иван Федоров) - [30]
Заглавие книги напечатано в узорной черной рамке. На обороте — герб князя Константина Острожского. А далее идет небольшое предисловие печатника, обращенное к близким ему простым людям. Слова в своем предисловии он выбирает понятные каждому. Новую книгу он сам называет «первым овощем от дому печатного острожского», а о работе своей, говорит как о «желаемом бытийском деле», созданном в «наслаждение всему народу русскому».
Впервые после напряженной работы Федорову захотелось тихо посидеть у окна и, ни о чем не думая, смотреть, как посредине улицы ребятишки лепят из грязи пирожки. Или уйти далеко-далеко в лес, вдыхать запах сырой земли и долго слушать, как шелестит листва, как где-то совсем рядом тукает дятел.
Устал он. Очень устал. Даже спать в последнее время стал плохо И в бороде седых волос все прибавляется. Видать, подкрадывается старость. Время, когда еще так много хочется сделать, но уже нет сил…
>Титульный лист Острожской Библии 1581 года.
Назавтра, превозмогая желание расслабиться, передохнуть, Иван Федоров, подгоняя Гриня Ивановича, после размолвки он называет его только так, начинает работу над Библией. Благо, весь выверенный текст уже готов.
12 августа 1581 года наконец отпечатан и переплетен огромный том в 1256 страниц. Текст размещен в две колонки. Шесть различных шрифтов использовал Федоров в книге. Единственно, что взял из старых запасов, — гравюру нарядной рамки московского «Апостола». Только тогда внутри рамки помещалось изображение пишущего Луки, а теперь — заглавие книги.
Открывают книгу сразу два предисловия. Первое — от имени Константина Острожского — напечатано по-русски и по-гречески. Второе предисловие написано в стихах Германом Даниловичем. Это первые известные нам напечатанные русские стихи. Они еще очень слабые. Попросту говоря — рифмованные строчки. Да и в самой книге именуются они «двострочным согласием». Но и слабые стихи, и высокопарное княжеское вступление подчеркивают одну главную идею: тесную связь украинцев с Москвой в борьбе против ополячивания.
Первое время после окончания печатания Библии Федоров жил в каком-то странном состоянии. Все окружающее существовало вроде бы само по себе, а он сам по себе. Где-то там, в другом, непонятном сейчас для Федорова мире, двигались, трудились, торговали, ссорились и мирились люди. Уносились на заход солнца гонцы из княжеского замка, пылили по улицам Острога тяжелые, неведомо откуда прибывшие кареты, а он ничего не замечал. Он думал о том, что завершена большая и очень важная работа, а впереди новые, не менее важные. И надо уже сейчас, не теряя дорогого времени, начинать готовиться к ним и в первую очередь к изданию грамматики русского языка…
Но почему же он, Иван Федоров, вольный человек и опытный мастер, у которого даже своя собственная печатня была, должен трудиться как холоп ясновельможного пана, выполнять его капризы и повеления? Хватит. Он вернется во Львов. Выкупит свою типографию, ведь князь должен заплатить ему за работу. И снова начнет жить, как сам считает справедливым…
Назавтра князь готовился к охоте, и печатнику пришлось долго ждать внизу вместе с псарями и егерями. Конюхи с трудом удерживали оседланных коней, собаки рвались на сворках, когда наконец появился со своими гостями князь. И судя по одежде, по услышанным Иваном словам, к князю приехали служители католической церкви из Италии. Это было так неожиданно, что Федоров поначалу даже засомневался: стоит ли вести разговор сегодня? Но князь уже увидел Федорова и нахмурился:
— С чем пожаловал, мастер?
— Хочу во Львов вернуться, князь. Службу тебе честно отслужил, пора теперь к сыну, к дому…
Князь слушал молча, поглаживая любимую борзую.
— Ну что ж! Удерживать не стану… Езжай… Может, еще свидимся… — и шагнул на крыльцо к поджидавшей свите.
Через день управляющий князя Острожского передал Федорову повеление ясновельможного пана: «Печатнику из Москвы Ивану получить в уплату его работы четыре сотни книг Библий…»
Почти одновременно с Библией печатает Федоров небольшую книжечку на 106 страницах — алфавитный предметный указатель к Новому завету — «Книжка собрание вещей нужнейших вкратце скорого ради обретения в книге Нового завета по словесам азбуки». Первая русская печатная справочная книга.
В конце апреля — начале мая 1581 года Федоров выпускает небольшую листовку, доступную всем, — «Хронологию», составленную белорусом Андреем Рымшей, поэтом и приближенным князя Радзивилла. Это первый своеобразный печатный календарь. На двух страничках перечислены названия месяцев на славянском, греческом и еврейском языках и помещены краткие сведения о библейских событиях, приуроченных к соответствующим месяцам.
Поистине нужно обладать незаурядным мужеством и убежденностью, чтобы, преодолевая препятствия и невзгоды, прокладывать первую тропу в будущее, тропу, которая впоследствии станет широкой и накатанной дорогой для всех.
Что это — подвиг? Да. Но и подвиги бывают разные. Для одного необходимо мгновение, порыв. Для другого — долгие годы и постоянное неспадающее напряжение. Такой подвиг труднее и не каждому по плечу. Вся жизнь Федорова есть один долгий подвиг.
