— А я и не сомневаюсь, — усмехнулся Сошников.
— И правильно делаете, — в тон ему ответил Горяев.
— А может быть, этот Гарви решил просто подзаработать? — нерешительно спросил Сошников. — Они за тысячу-другую не только чертежи выкрадут, человека ухлопают!
— А почему именно нам предлагают эту сделку? — возразил Горяев. — С другими было бы проще. И безопасней. Вы не находите?
— Думаете, дезинформация? — выжидающе смотрит на него Сошников.
— Скорее всего, да, — кивнул Горяев. — Но как-то уж очень грубовато подбрасывают. Прямолинейно. А могут это сделать первоклассно! На что рассчитывают?
— Полагают, что мы доверимся Колесникову и в этом случае?
— Возможно, — согласился Горяев. — Хотя вряд ли они нас так недооценивают. Вопрос в другом: знал ли Колесников об этой акции или его использовали вслепую?
— Да... — задумался Сошников. — Это важно. Если знал, то...
— Договаривайте, коли начали! — улыбнулся Горяев. — Если знал, то все-таки его на чем-то сломали и работает он на разведку. Таков примерно был ход ваших рассуждений?
— Именно такой, — кивнул Сошников. — Но, может быть, здесь еще и более дальний прицел? Потратили столько сил, чтобы переправить Колесникова в Штаты, а теперь сами выталкивают его из страны. Случайно ли?
— Я не думаю, что Колесникова можно использовать как прямого агента, — покачал головой Горяев. — И они это понимают не хуже нас с вами. Хотя способ заброски не лишен изящества: сами себе внедряем агента. Учтем и такой вариант!
Горяев помолчал, обдумывая что-то, потом обернулся к Сошникову:
— Если склоняться к мысли, что Колесников действует по заданию, настораживает еще одно обстоятельство — личность самого «торговца», так сказать!
— Вы имеете в виду Гарви? — уточнил для себя Сошников.
— Именно его. — Горяев подошел к столу, снял трубку одного из телефонов: — Дмитрий Васильевич, есть что-нибудь по Фрэнсису Гарви?.. Да, зайдите, пожалуйста...
Положил трубку и спросил:
— Колесников искренне переживал из-за несданных им вовремя подношений? Как вам показалось?
— По-моему, искренне, Виктор Александрович, — подумав, ответил Сошников.
— Скажите ему при случае, что вещи сданы, — перебирает бумаги на столе Горяев.
— Жена сдала? — поинтересовался Сошников.
— Да нет... — усмехнулся Горяев. — Жена ничего про них не знала. Была тут у нас одна девица. Никак не хотела поверить, что Колесников невозвращенец. Беседовал с ней один наш товарищ, она ему глаза чуть не выцарапала!
— Так это же хорошо! — обрадовался Сошников.
— Что глаза не выцарапала — хорошо? — рассмеялся Горяев.
— Да нет... — Сошников тоже рассмеялся. — Что верит в него — хорошо!
— А кто же спорит? — сощурил глаза в усмешке Горяев и обернулся на стук в дверь: — Да, да!..
— Разрешите, Виктор Александрович? — встал на пороге средних лет человек в неприметном темном костюме.
— Проходите, Дмитрий Васильевич... Знакомьтесь. Игорь Иванович Сошников. А это Дмитрий Васильевич Скворцов. Моя правая рука, можно сказать!
— У вас таких рук... — усмехнулся Скворцов и положил на стол перед Горяевым справку: — Все, что есть, Виктор Александрович.
— Маловато... — пробежал глазами справку Горяев. — Но уже кое-что. Скажем, вот!
«Окончил Военную школу иностранных языков (русское отделение) в городе Монтерей».
— Это недалеко от Сан-Франциско, — вспомнил Сошников.
— А кого там готовят, нам известно, — сказал Горяев. — Вы обратили внимание на русское отделение?
— А как же! — кивнул Сошников. — Прямая связь с Колесниковым.
— Насчет прямой не очень уверен, но что связь есть — бесспорно, — ответил Горяев и, помолчав, сказал: — Они подставляют нам Гарви. Через Колесникова. Расчет идет на то, что подброшенную дезу мы проглотим — очевидно, изготовлена она на очень высоком уровне — и будем сами выходить на Гарви. Игра, таким образом, пойдет в одни ворота. Пока кто-нибудь сверху не даст команду кончать. И тогда начнутся вопли о тотальном шпионаже и русской угрозе! Прошу вас, Игорь Иванович, неукоснительно запомнить следующее: ни на какие контакты не идти, пленку, естественно, не брать, категорически заявить, что в подобные сделки мы не вступаем. И проверьте, как они себя поведут. Особенно Колесников! Если наши предположения ошибочны и он просто пешка в их игре, надо его вытаскивать, тем более что все законные основания для этого есть. Когда вы обратно?
— Завтра же, — вздохнул Сошников. — Следующий рейс только в пятницу.
— Сочувствую. Но ничего не поделаешь! Надо.
— Понимаю.
— И держите меня в курсе.
— Обязательно, Виктор Александрович. До свиданья. И спасибо!
— До встречи!.. Дмитрий Васильевич, проводите, пожалуйста. — И, когда Сошников и Скворцов вышли, сел за стол и опять углубился в бумаги.
Фрэнк загнал мяч в лунку и оглянулся на Доновена, сидящего в плетеном кресле у края площадки:
— Оцените удар, шеф!
Доновен благодушно кивнул и погладил лежавшую у его ног собаку.
— Если завтра все пройдет благополучно, устрою, себе праздник — велю зажарить стейк с кровью! Верите ли, Фрэнк, я стал завидовать своим собакам. Два раза в день едят мясо, а я жую за них овсянку.
— Каждому свое! — неосторожно пошутил Фрэнк и вжал голову в плечи, ожидая окрика.
