Работа по любви. Как построить успешную карьеру и превратить ее в источник вдохновения и счастья - [7]

Не меньше доставалось и тем, кто решил всерьез связать свою жизнь с творчеством или другими «неденежными» профессиями. Если ты заявлял родителям, что хочешь стать художником или музыкантом, они слышали что-то вроде: «Я буду жить в картонной коробке из-под холодильника». Заработок музыканта, с их точки зрения, состоял из оклада учителя все той же музыкалки и мелочи, которую кидают в шапку, когда ты играешь в переходе. (Или в ночных клубах, но там «сплошной разврат и наркотики», а еще «они патлы отращивают и домой приходят после десяти».) Моя племянница мечтала стать художницей, но родители заставили ее поступить в Строгановку на промышленный дизайн. Может, это и круто, да только совсем не то, чего ей хотелось.

Наши родители готовили нас не к миру, в котором мы будем жить, а к миру, где жили они. Это были тяжелые времена, им хотелось дать нам то, чего не было у них: стабильность. Они предпочитали не рисковать. Сегодня для художника или музыканта есть масса вариантов, как заработать себе на жизнь, — и даже на нечто большее, чем на картонную коробку, «Доширак» и банку кабачковой икры.

В среде, где «надо» и «должен» важнее «хочу», вырастают люди, которые не умеют выбирать, не знают, что им нравится. Ведь для того, чтобы освоить этот навык, нужно для начала иметь право на выбор — то самое, которого нас часто лишали.

Жизнь взрослых, не научившихся прислушиваться к своим желаниям, разделяется на две части. Одну, самую большую, занимают страдания. Даже вот так: Страдания. Эти люди ходят на работу к девяти утра, занимаются делом, которое не приносит радости, работают в команде, с которой у них нет ничего общего… Почему? Ну, потому что «все так живут», «жизнь (а тем более работа) дана нам не для счастья». Их поставили на рельсы — вот они и катятся, как паровозики, не в силах поменять маршрут. Другая часть их жизни — та, что гораздо меньше, — отведена под удовольствия: хобби, тусовки с друзьями, путешествия…

Такие люди работают ради оплаты счетов и ежегодного отпуска в Турции всей семьей. Самореализация, удовлетворение от работы — что-то из параллельной вселенной. Нет-нет, работа — это про «терпеть» или «отбывать», а наслаждаться — только про выходные в спа-отеле, шашлыки на даче с друзьями… Радость они испытывают, только когда закрывают ноутбук в пятницу вечером.

Конечно, удовольствие от работы совсем не такое же, как от чашечки чая у камина в альпийском домике. Самореализация может ощущаться не как умиротворяющая нега, а как смесь задора и страха или, как любила говорить одна из моих майкрософтовских начальниц, как «пламя, разгорающееся под пятой точкой». Пламя в данном случае — это когда много энергии и ты хочешь пустить ее в дело, когда предвкушаешь свой рабочий день. Как говорят, по-настоящему счастливый человек тот, кто утром с радостью идет на работу, а вечером с радостью возвращается домой.

Сейчас отложите на минуту книгу и подумайте: какие эмоции возникают у вас при мысли о своей работе? Какие ощущения в теле при этом у вас появляются?

Ко мне часто приходят на коучинг клиенты, которые озвучивают свою цель как «найти престижную работу», «попасть в топ-компанию», но примерно в середине первой сессии я, как правило, задаю вопрос, который всех озадачивает: «А чем вы ХОТИТЕ заниматься? Я поняла, какая у вас сейчас цель, но насколько вы ХОТИТЕ это делать?» В ответ обычно получаю взгляд, полный недоумения: «А какая разница? Разве это важно?» Это довольно типичная реакция миллениалов — людей, родившихся в промежутке между 1981 и 1996 годами и выросших на постсоветском пространстве. При выборе деятельности они привыкли оперировать такими аргументами, как «здесь лучше платят», «эта компания будет выгоднее смотреться в резюме», вместо «эта деятельность меня зажигает», «я вижу в этом смысл и утром с удовольствием предвкушаю рабочие задачи».

Мы не привыкли искать смыслы в работе внутри себя и часто не знаем о том, что у нас вообще есть это право — хотеть каких-то смыслов; кроме того, чтобы содержать себя и свою семью. Некоторые даже винят себя в том, что недостаточно хорошо «терпят» и «распускают нюни» вместо того, чтобы сжать кулак или зубы и помучиться еще лет так пятнадцать — двадцать, «пока дети не вырастут».

Недавно обсуждали с одной клиенткой (назовем ее Алисой), что она не находит сил искать новую работу, да и вообще ее сейчас мало что интересует. Выяснилось, что Алисе настолько невыносимо ее текущее место, которое высасывает все силы, что становится уже не до хотелок. Полдня она уговаривает себя сесть за выполнение рабочих задач, от которых ее тошнит, а следующие полдня корит себя за неэффективность: ведь «можно было все быстренько сделать и уже пойти по своим делам». (На самом деле нельзя: при выгорании продуктивность падает катастрофически!) Потом из-за нервного напряжения Алиса не может заснуть до четырех утра и очень плохо спит. Результат ее работы на следующий день предсказуем. Это замкнутый круг. Но уволиться она не решается, даже несмотря на наличие финансовой подушки, — ведь как потом смотреть в глаза маме, которая так гордится, что дочь работает в престижной компании в Европе? Что скажут мамины подруги и соседи, а также весь Алисин «амбициозный» и «успешный» круг общения? «Я обязательно должна это вытерпеть, еще буквально годик-два — и никто не сможет мне сказать, что я неудачница».