Раб - [48]

Тамалия

Я лежала, сжимая в руке стилет. Так, на всякий случай. Сегодня первый день оставила дверь открытой. Верила, конечно, что всё будет хорошо, но нужно же ко всему готовой быть…

И правда, вышел, походил по дому, кажется, заглянул в шкаф в гостиной. Я напряглась, неужели кнут достал? Может, нужно было пульт под бок положить, а я — дура доверчивая?

Тихо подошёл к двери, постоял, решаясь. Максимально расслабляю мышцы лица, дышу ровно и медленно. Зашёл. Рука почти затекла, нервы на пределе. А ну как хлестнёт со всей дури…

Нет, пронесло. Тихо подходит, опускается на пол, разглядывает лицо. Что ты там себе надумало, чудо моё?

Ощущаю на щеке невесомое прикосновение тыльной стороны пальцев, такое мягкое… расслабляюсь, не может человек, который так касается, взять да и ударить во сне. Правильно поверила.

Смотрю на него. В глазах ужас, зрачки огромные.

— Прости, госпожа, не хотел беспокоить…

Улыбаюсь.

— Не страшно, — говорю, садясь в кровати, стилет оставляю под одеялом. — О чём думаешь?

— Да так… — смущается. — О том, действительно ли возможно, что вы меня свободным сделаете.

— Возможно, — киваю. — Что ж ты грустный такой?

— Да вот думаю, что мне уже вроде и свобода без вас не такой представляется.

— Без меня? — не понимаю. — Ты о чём?

— Простите, моя прекрасная госпожа, зарвался ваш раб…

— Что-то я со сна плохо соображаю, — говорю.

— А что тут соображать, — глухо, глаза потемнели, а ведь только что буквально сияли. О чём он там мечтал, интересно… Надеюсь, не началась ко мне привязанность болезненная? Ни к чему это, дорогой… Впрочем, пройдёт, даже если и так. Это нормально, наверное. — Даже если мне чип вынут и нормальные документы сделают, вы на меня и не взглянете, после всего-то, кто я такой?

— Да ладно тебе, — смеюсь, — это сейчас кажется, будто я нужна, а вкус свободы, он такой… пьянящий. Вот увидишь, как только чип из тебя изымем и торжественное сожжение пульта устроим, сразу всё по-другому видеться будет.

Кажется, глаза снова засияли, молодчинка мой, так держать.

— Ну а я буду с тобой, сколько тебе понадобится, — смеюсь. — Пока сам не сбежишь.

— Что вы… — шепчет. Опускает голову. — Зачем вам мерзость такая…

— У меня свои представления о мерзости, — отвечаю. Молчит.

— Ну что ещё? — спрашиваю.

— Когда думаешь о свободе, как о далёкой и желанной, то кажется, что были бы документы на руках… А когда начинаешь думать о конкретных шагах…

Боже, как он хочет эту свободу… Что же мне делать?

Антер

Да что ж ты такое придумал себе, ничтожество? Думаешь, она вот так прямо рядом с тобой встанет как с равным? Подразнила и забыла. Она же видела тебя… такого видела… Без этого самого достоинства, без гордости, без ничего — ниже некуда…

— Кому я нужен теперь буду, со свободой своей? После всего…

— Э, дружок, не надо так. Себе-то ведь нужен, а это самое главное.

Усмехаюсь горько. Себе-то нужен, а тебе…

Замолкаю. Пришёл тут, сопли распустил. Идиот.

Тамалия

Кажется, отходняк у солнца моего начался, глупости в голову лезут. Ты мне глупости делать не вздумай, других непокорных рабов запирают, не дают им в руки ничего, что может позволить с собой покончить. После такого-то ломка о-го-го какая начаться может…

— Садись, — чуть пододвигаюсь, чтобы он на кровать сел. Сам же не встанет… Смотрит с недоумением, но садится.

— Всё пройдёт, — говорю. — Ты у меня столько выдержал и не сломался, еще немного осталось…

— Обязательно полгода ждать? — спрашивает. Киваю:

— Придётся. Непременно всё поясню тебе потом, потерпи немного.

Выживал же до сих пор. Надеюсь, и дальше выживет. Иначе… Боже. Ещё мне разреветься не хватало.

Нужно что-то поддерживающее сказать…

— Ты правильно сделал, — говорю.

— Что? — не понимает.

— Что вернулся, — тихо. Смотрит с ужасом:

— Вы знали? Или… проверяли?

— Пожалуйста, не подозревай меня в том, что я всё это ради проверки устроила. Просто увидев второй выход, можно было догадаться, что у тебя возникнет искушение.

— Почему же вы… ничего не сказали?

— Антер… А что я тебе могла сказать такого, чего ещё не говорила? Это только твоё решение.

— И что бы… вы делали? — глухо.

— А что бы я делала? — пожимаю плечами. — Подождала бы, пока тебя вернут. Ты же сам понимаешь, что не сбежал бы. Не с Тарина.

— Понимаю… — кивает. — А потом продали бы.

— Нет, — отвечаю, — не продала бы.

А что бы я делала, интересно?

— Сказала бы, что это был мой приказ глупый. Хотела проверить, сможет ли раб сбежать от меня. Ну что-нибудь в этом роде.

— Зачем? — поражённо.

— Потому что прекрасно тебя понимаю, — говорю.

Потому что никому тебя не отдам, чудо моё…

Антер

Стою под душем. Яростно отдраиваюсь. Злюсь на себя.

Какого чёрта полез к ней ночью с жалобами? Как теперь в глаза смотреть…

С какой стороны ни глянь — дурак. А завтра ещё и день тяжёлый предстоит. Этот приём дурацкий, на который ей обязательно меня тащить. А там все эти… Вот и увидишь, как она на самом деле к тебе относится.

Есть у хозяев такая замечательная игра. Когда слишком скучно становится. "Угадай раба". Свалить все пульты в кучу и выхватывать по очереди. Смотреть, свой закричит, чужой…

Всё-таки выхожу. Целый день прятаться не будешь, к тому же, ей сегодня на реабилитацию.