Пятый угол - [5]
Отпуск был сокращен, и в Москве на семейном совете обсуждался лишь один вопрос: могут ли повредить Науму, занимающему руководящую должность во Всесоюзном институте, контакты с близкими родственниками за границей. После долгих и эмоциональных дебатов, учитывая, что в последние годы появились послабления в туризме за рубеж, по настоянию самого Наума в Лондон было отправлено подробное письмо с фотографиями. Опережая вопросы и действия со стороны органов, он сообщил в первый отдел института о появлении дяди, пропавшего без вести шестьдесят лет назад.
Через некоторое время пришло и радостное, и печальное письмо от Давида, где он сообщил, что серьезно болен; врачи не обещают ему много времени, а он мечтает увидеть всех нас.
Более полугода было потрачено на борьбу с бюрократией: получение «добро» от партийных и советских органов и визы на въезд в Соединенное Королевство. Особое «удовольствие» доставили беседы с дирекцией института и очень спокойным и вежливым представителем органов: встреча с ним длилась более двух часов, причем первоначально была сделана попытка объяснить бессмысленность поездки «неизвестно куда и неизвестно к каким дальним и незнакомым родственникам», а затем высказано «отеческое» наставление, и пожелание умного и бдительного поведения. Особо «ободрила» Наума «просьба» товарища о встрече по возвращении домой.
ГЛАВА 3
Профессионально-безразличный голос стюардессы объявил долгожданную новость о снижении самолета в аэропорту Хитроу и, естественно, о необходимости занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Пассажиры дружно зашевелились, зашумели, захлопали спинками кресел; складывались сумки, пакеты.
Людмила Григорьевна безуспешно пыталась найти концы ремней в складках пледа, закрывающего ее колени.
- Прикажете вас пристегнуть, сестричка?
- Вы уже готовы выполнять мои приказы?
«Знакомства и расставания в самолетах и поездах легки и ни к чему не обязывают, — подумал Наум, — обмен адресами и телефонами, желание встретиться и продлить общение с интересными или нужными людьми заканчиваются, в лучшем случае, одним-двумя звонками. Такова реальная жизнь с ее запрограммированным ритмом, массой обязательств, планами, часть из которых так и остается невыполненной. Но, тем не менее, мы каждый раз попадаемся на эту удочку в надежде, что это — именно тот самый счастливый случай, который обязательно внесет свежую струю в однообразный ритм повседневных забот». Не пытаясь анализировать «что и зачем», чисто интуитивно, он почувствовал, что желание продлить знакомство для них обоюдно. И, оставив вопрос без ответа, сказал:
- Как вы себя чувствуете, сестричка?
- Спасибо, голова не болит — помогли ваши таблетки, но тяжелая и пустая.
- Что же вы будете делать без них в Англии?..
- Вы желаете дать мне сейчас еще несколько?..
- Я бы предпочел вручать их лично, в каждом конкретном случае.
Людмила Григорьевна отреагировала только взглядом, но, как показалось ему, одобрительным.
- Я даже не знаю — куда и зачем летит сестричка, и как я смогу осуществить скорую помощь. Вас будут встречать в Хитроу?
- Думаю, что да. По крайней мере должны.
- И кто мой соперник?
- Советское посольство в Англии.
- Та-а-к! Значит ковровая дорожка, машина с красным флажком и почетный эскорт сопроводит нового Посла страны Советов?
Соседка засмеялась:
- Вы абсолютно правы, однако, как в известном анекдоте: все верно, но не будет нового посла, дорожки и красного флажка. Я всего лишь переводчица и еду для помощи в каких-то переговорах. А ваша миссия не секретна?
- Не секретна, но таинственна: еду к родственникам, близким, но незнакомым. Один из них мой дядя, дореволюционный эмигрант; кто остальные и как их зовут — не знаю. И вообще — сомневаюсь, чтоб они знали о моем существовании до недавнего времени.
- Действительно, дядя — достаточно близкий человек, и вы сможете чаще встречаться с ним и его детьми в Англии и России.
- Боюсь, что с дядей будет сложно: он старый и очень больной человек. Чувствую, что встреча будет и радостная, и тяжелая…
- Я вам сочувствую.
- Мне может понадобиться ваше сочувствие в Англии, но как я смогу вас найти?
Людмила Григорьевна ответила не сразу; было непонятно — ищет ли она удобный способ для контакта или вежливый предлог для отказа. Собственно, даже во втором случае он бы понял ее положение и не обиделся, но она, после усердных поисков, достала из сумки визитную карточку, и, передовая ее, добавила:
- Думается мне, вам может понадобиться консультация или помощь посольства.
- Точно! — отреагировал Наум. — Ещё в Москве представитель гвардии «синих околышков» душевно разъяснил, что в этом безжалостном капиталистическом мире советские люди должны держаться друг за друга. По возвращении домой, не кривя душой, смогу отчитаться перед ним, что с удовольствием и сразу обеими руками держался за представительницу советских женщин.
- Послушайте, Наум Григорьевич, вы слишком быстро двигаетесь вперед! — засмеялась Людмила Григорьевна. — В лучшем случае — это темперамент, а в худшем.
- Давайте не будем анализировать далее. Тем более, что вы уже близки к истине.
- Он, конечно, большой шутник, этот ваш советчик, но, как говорится, пути Господни неисповедимы.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.