Пятое время года - [115]
Ё-моё, она и сейчас не отказалась бы от рюмашки! Совсем закоченела в этом гребаном автобусе. Просто кондратон какой-то!
На пустыре гудел сырой ветрище, толкал в спину, разворачивался, паразит, и лупил прямо в лоб. Ноги в резиновых бахилах разъезжались в разные стороны… Вот грохнется сейчас девушка посередь поля, переломает конечности, тогда будет время повспоминать гулянки! Навалом. У… твою мать! — проспотыкалась на всех колдобинах, а в десяти шагах от дома ухнулась копытом в снег! А под ним — водища! Ледяная. Полный бахил.
Ну и денек! Лифт, сволочь, опять был сломан, загреби его в пыль! Тащись теперь на девятый этаж с тяжеленной сумкой! Вроде как ничего особенного и не взяла: пузырек «Гжелки», «пепси» двухлитровую — Алик обожает эту дрянь, — сервелатику, сыру, хлеба два батона, буханку черного, вырезки килишко, банку огурцов, бананчиков, ну и так, по мелочи, а рука прямо отваливается… Рюкзак, что ли, купить? И совершать восхождение по-спортивному, как альпинисты на Эльбрус.
На пятом этаже, чтобы не сдохнуть, она привалилась к матерно расписанной стене. Выше было темно. Не видно ни зги. Как Сусанину грозно вскричали враги… Все лампочки, холерики чертовы, перебили!
После привала сумка стала еще увесистей. Да хрен с ним, и не в таких бывали переделках! Бутылку водки — в карман, «пепси» — под мышку и вперед, с песней: По ди-ким сте-пям За-бай-калья, где зо-ло-то ро-ют в го-рах, бра-а-дя-а… Вот зараза… бхе… бхе! Вонища из мусоропровода такая, что в зобу дыханье сперло. Хоть противогаз надевай… А неслабо так, с рюкзаком и в противогазе? Кто встретится на лестнице, сразу копыта отбросит!.. Ха-ха-ха!.. Да-а-а, подруга, все-таки плачет по тебе Кащенко! И давно…
Смех смехом, но возвращаться в пустую квартиру, где тебя никто не ждет, хуже нет. Зачем она Таньку выперла, идиотка? Сейчас племяшка организовала бы сладенького чайковского, накинула пледик на дрожащие после восхождения конечности, распихала жратву в холодильник. Похохотали бы на пару над теткиной старческой немощью.
Диван, паразит, заскрипел так жалобно, как будто устал больше всех. Хотя, конечно, народу на нем много всякого порезвилось… Не выступай, родной! Если девушка не покемарит минуток несколько, джигит в живых ее уже не застанет.
В башке опять зароились сюжетики из бурной личной жизни. Щека прямо прилипла к подушке. Интересно, когда автобус ждешь десять минут — охренеть можно, а тут пролетают, паразиты, как пули у виска… мгновения… мгновения… мгновения…
Разлепив глаза, она в ужасе подскочила: что за черт? Половина десятого! Где же Аличек?.. Вот сволочь! Хоть бы позвонил, гад, предупредил. Как же! Дождешься от него.
Кружка крепкого кофе и полпачки сигарет несильно взбодрили. Спать, что ли, завалиться?.. Эх, погрузиться бы в летаргический сон! Месячишка на три. Проснуться с пустой башкой: Алик? Это кто ж такой будет? Вы чего, ребята, шизнулись? Я такого знать не знаю.
Зазвонил телефон, и она, шалава, опять подскочила, будто наскипидаренная, вместо того чтобы не спеша снять трубку и сонным голосом послать джигита к такой матери… С другой стороны, хрен его знает, может, у него какое-то ЧП?
— Да-да, я слушаю!
— Теть Жень, огромное вам спасибо! Я все перемерила, все замечательно!
— Я очень рада.
— Что с вами? Случилось что-нибудь? Почему у вас такой расстроенный голос?
— Не, не, не боись, все хоккей! Просто задремала с устатку.
— Ой, я вас разбудила? Извините, я тогда позвоню завтра. До свидания.
Бодренько ответить «пока!» уже
не хватило сил, до того вдруг сделалось тошно: молодая, хорошенькая Танька крутилась сейчас перед зеркалом, а ее старой тетке осталось только одно развлеченьице — размазывать по роже сопли и слезы. Потому что она больше не нужна даже такому говну, как Алик!
Это что же получается, она завидует Танюхе? Ее молодости? Значица, все, полный абзац?.. Фиг с маслом! Еще попрыгаем!
Глава вторая
1
Весна ворвалась в промозглый, хлюпающий простуженными носами город совершенно неожиданно. На выходе из метро вдруг отчаянно захотелось распахнуть куртку, запихать в сумку надоевший за зиму шарф и растрепать волосы на ласковом ветерочке.
И правда, весна! Дядька из соседнего дома, с лицом серийного убийцы на пенсии, обычно устрашающе поглядывающий исподлобья на всех, кто приближался к его черному жизнерадостному пуделечку, сегодня приветливо улыбнулся и поздоровался.
Она тоже улыбнулась в ответ, почесала за ушком вставшую на задние лапки симпатичную псинку и зашагала еще веселее. Солнце било в глаза, отражаясь, полыхало в стеклопакетах, переливалось синевато-желтыми бликами на крыше стоящего у подъезда серебристого «мерседеса».
— Эй! Татьяна, кажется?
Настроение мгновенно испортилось. Из-за собственного жаркого смущения, никак не согласующегося с грубоватым окриком мужчины, чей образ еще недавно не давал покоя, порождал мучительные, неуправляемые чувства и безумные фантазии. Он даже не посчитал нужным выйти из машины. Махнул из открытого окна — сделал знак приблизиться к своей важной персоне. С видом главнокомандующего всей нефтяной отраслью страны разговаривал по мобильнику, развалившись на переднем сиденье «мерса», рядом с личным водителем.
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.