Пятое время года - [32]

И вот мои друзья рассказывают о плане создания в Гадамесе новых туристических объектов. Для этого нужна хорошая гостиница. Дорога есть, первая очередь аэродрома построена, и на нем могут приземляться современные реактивные самолеты.

По совету местного начальства мы идем осматривать туристический торговый центр, расположенный в длинном одноэтажном строении. Большинство лавок пустует, только в двух работают сапожники и в одной — мастер по серебряным украшениям. Внимание к сапожному делу не случайно: ведь Гадамес, как уже упоминалось, даже сейчас иногда называют «городом кожи», а проекты развития включают планы создания кожевенной фабрики. Однако мастера Гадамеса в основном делают «саббат» — ту обувь, которую невесты надевают в дни свадебных торжеств и затем прячут ее в глубь сундука, с тем чтобы когда-нибудь полюбоваться ею и вспомнить это торжество.

В сапожной лавке на стульчике сидит мастер — дед с большой седой бородой. В воздухе чувствуется сильный запах эвкалипта. Да, это «калиптус», листья его варятся вон там, в банке. На примусе стоит большая жестяная банка из-под порошкового молока, в которой лежат чуть прикрытые желтой водой листья эвкалипта. Наши предположения о каких-то оригинальных обрядах, связанных с воскурением благовоний, разбиваются о суровую действительность: дед простужен и просто лечится. Банка с эвкалиптом на примусе служит старику ингалятором.

На небольшой полке стоят готовые изделия. Вот «бальга» — туфли, сплошь расшитые красными и зелеными нитками и имеющие металлические заклепки. Задник у них загнут внутрь и прибит гвоздем: можно ходить без задника или, вырвав гвоздь, надеть как обычные полуботинки. Бальга носят и мужчины и женщины. В таком же художественном исполнении, т. е. расшитые желтыми, красными и зелеными нитями, делаются и женские сапоги высотой до икры ноги и со шнуровкой впереди. Это и есть упоминаемые выше саббат. Кстати, некоторые девушки сегодня вообще отказываются выходить замуж, если ее семья — а сапоги покупает семья невесты — отказывается покупать такие сапоги. С другой стороны, бывает и так, что отец девушки, да иногда и она сама, прикоснувшись к современной цивилизации, пренебрегают этим древним обычаем, и тут подключается мать, которая нередко вопреки воле мужа заставляет дочь купить сапоги и надеть их на свадьбу. По-видимому, эта деталь туалета невесты имеет какой-то смысл, скорее всего символизирует будущее семейное счастье и благополучие. Во всяком случае, причина должна быть очень веской: ведь саббат, которые по нынешним нормам стоят очень дорого, надеваются только раз в жизни, да в них практически и нельзя ходить. Интересно отметить, что эти сапоги пользуются спросом у невест не только Гадамеса, но и Налута.

Мастер охотно рассказывает о своем ремесле. Вот «гальб» (колодка), заготовки расшивают женщины, работающие дома, остальное выполняет он сам. Кроме бальга и саббат мастер изготовляет «таллик» — так называются в Гадамесе шлепанцы без пятки. Вся обувь делается на заказ. Среди его немногочисленных изделий вижу несколько расшитых кошельков, называемых «сальфа». Только тут замечаю, что все инструменты у старика архисовременные: японский сапожный нож с подстройкой длины лезвия, набор английских иголок для шитья по коже, западногерманский клей. Даже газовый примус, на котором кипит банка с эвкалиптом, сделан в Южной Корее. И все эти предметы, сработанные на современных предприятиях в тысячах километров отсюда, служат старому ремесленнику здесь, в Сахаре, для того, чтобы изготовить расшитые сапоги для невесты, которые будут надеты всего один раз! Это ли не доказательство живучести древних обычаев, смысл которых ускользает от большинства из нас за суетой и ритмом современной жизни!

Наш следующий визит — в двухэтажный дом старого города, что стоит прямо за городской стеной. Хозяин показывает его туристам. Все остальные дома закрыты, и туда не принято водить посторонних. Это двухэтажное строение, подобно другим домам старого города, сделано, как уже говорилось, из саманного кирпича, стены его обмазаны глиной и разрисованы типичным сахарским орнаментом. Через низкую входную дверь попадаем в темную прихожую, откуда ведут двери в кладовые для зерна, утвари и в загон для скота. Внутренние помещения и идущая на второй этаж лестница побелены известью, называемой «милус».

Центральной частью дома является гостиная, куда попадаешь сразу с входной лестницы. В потолок над лестницей на всем протяжении двух пролетов вмазаны разноцветные осколки фаянсовой посуды. В доме дверей нет. Справа от дверного проема высотой в человеческий рост сделано углубление, где с одной стороны стоит горшок «бухур» для воскурения благовоний, а с другой — масляный светильник «энар». Воскуривают, как правило, изготовляемые по гадамесскому рецепту благовония «уд гумари». Словом «уд» в арабских странах называют сандаловое дерево; вероятно, оно и составляет основу этого воскуряемого вещества. Наличие светильника и горшка для благовоний глубоко символично и имеет смысл отогнать, не допустить злых духов, которые могут попытаться проникнуть в дом: ведь благовония отгоняют дьявола и питают богов, обитающих, по древнесемитским представлениям, на небесах. Во всех религиях огонь и свет всегда считались очищающей субстанцией.