Пятницкий - [88]

И не получила! Даром что с огромнейшими речами выступили и Зиновьев, и Каменев, и Троцкий. На этот раз речи их были заранее написаны, насыщены цитатами из Ленина, отглажены. Что и говорить, опытные ораторы! Словесный фейерверк, эрудиция — тут тебе и старик Платон, и господин Устрялов, клятвы: «Мы, конечно, подчинимся любому решению», весь набор самых совершенных инструментов демагогии, а в результате — полнейший вакуум, в котором они оказались на пленуме. И даже молодежь — боевые кимовские парни — била «великих теоретиков» их же излюбленным оружием — теорией.

Самому Пятницкому, введенному в комиссию по расследованию дела Маслова, Рут Фишер, Урбанса, Шолема и Швана, опротестовавших свое исключение из КПГ, пришлось долго копаться в ворохе грязного белья, оставленного этой группкой за время пребывания в руководстве. Вместе со Стучкой, Семаром, Катаямой, Эрколи и другими он тщательно исследовал каждый шаг «ультралевых» — их еще совсем недавно Зиновьев называл «взбесившимися элементами, из которых кое-кто завтра уже очутится по ту сторону баррикады». А сегодня — такова логика фракционной борьбы — они превратились в союзников и единомышленником «новой оппозиции» в ВКП(б) и нагло заявили: «Мы прибыли сюда не в качестве обвиняемых, а в качестве обвинителей по отношению к политике, которая теперь проводится в КИ и КПГ, которая ведет КИ и КПГ к гибели».

Комиссия приняла единогласно решение, подтверждающее обоснованность исключения «пятерки обвинителей» из рядов КПГ и Коминтерна, и расширенный пленум столь же единогласно утвердил выводы комиссии.

В короткой яркой речи при закрытии пленума Пьер Семар справедливо подчеркнул, что «этот пленум является одним из самых важных в истории Коммунистического Интернационала», ибо он «исчерпывающим образом рассмотрел международное положение и формулировал перспективы и задачи для плодотворной работы секций Коминтерна. Необходимо указать, что все партии принимали большое участие в дискуссии. Это показывает повышение их идеологического уровня и является хорошим предзнаменованием для будущего Коммунистического Интернационала, для развития его отдельных секций и международного революционного движения».

Говоря об оппозиции в ВКП(б), Семар под бурные аплодисменты всех присутствующих заявил: «Исполком единогласно дал им ответ, выразив свое доверие ВКП(б) и ее Центральному Комитету. Все партии решительно стали на сторону ВКП(б), чтобы энергично бороться против социал-демократических уклонов и не допустить фракционной работы. Пленум Исполкома сказал достаточно ясно и энергично, что единство ВКП(б) будет сохранено. Все секции Коминтерна станут на сторону ВКП(б), чтобы сохранить единство большевистской партии и продолжить работу по строительству социализма и достижению окончательной победы международной революции».

Что же касается личных взаимоотношений между председателем ИККИ Зиновьевым и одним из секретарей Исполкома, Осипом Пятницким — «этой пешки с политическим кругозором канарейки», то они также были решены пленумом, и вовсе не так, как предполагал год ндзад Зиновьев. С шахматной доски истории был сброшен «ферзь» — сам Зиновьев. Пленум принял постановление относительно упразднения института председателей Коминтерна, освободив от этой должности Зиновьева. А «пешка» с неуступчивым характером — Пятницкий — была введена в состав нового руководящего органа Коминтерна, Политического секретариата.

Со всей свойственной ему энергией и целеустремленностью направил теперь Осип Пятницкий свои усилия на решение кардинальнейшей задачи, стоящей перед международным коммунистическим движением: идейно-организационное укрепление партий, их большевизация. Он отлично понимал, что потребуются долгие годы для того, чтобы эта задача оказалась решенной не только в прекрасно написанных резолюциях, но и во всей повседневной практике партий. Конечно, порою и Коминтерн допускал какие-то не вполне продуманные, а потому и ошибочные действия. Но он всегда оставался Коллективным Разумом всемирной партии коммунизма и вовремя приходил на помощь своим секциям, когда обнаруживалось, что собственных внутренних ресурсов для преодоления кризиса в той или другой партии не хватает. И в страстных, иной раз резких дискуссиях на заседаниях Политсекретариата, Президиума и пленума Исполкома в конечном счете рождалась истина — то самое единственно верное решение, которое подсказывало партии ее дальнейший путь.

Пожалуй, самым сложным и противоречивым был вопрос, обсуждаемый почти на всех конгрессах и пленумах Исполкома Коминтерна, — вопрос о создании единого фронта всего борющегося пролетариата и как производное к нему — стратегия и тактика компартий по отношению к социал-демократии.

Сам Пятницкий в поисках правильного решения проблемы взаимоотношений с социал-демократическими партиями всегда старался исходить из ленинских установок. Он не забывал давней своей, состоявшейся еще летом 1912 года, беседы с Владимиром Ильичем, когда тот разделал Пятницкого под орех за его иллюзии по поводу мощи и революционных возможностей германской социал-демократии. Ленин тогда нещадно обрушился на социал-демократическую партию за ее пассивность, за то, что она борется с оппортунистами в своих рядах только на словах, да и то лишь перед съездами, а резолюции, которые съезды принимают, остаются на