Пятницкий - [23]
Жордания, Блюменфельд и вот… сам Плеханов. Нет, такие мгновенные политические вольты и превращения были не только непонятны, но и глубоко чужды прямой и цельной натуре молодого Пятницкого. Он вернулся в Берлин опечаленным и мрачным. Хотя формально после II съезда все социал-демократы слились в единую организацию, единства в ней не было.
С отъездом Гальперина в Россию во главе берлинского, а точнее, германского транспортного пункта остался один Пятницкий. Он, как и прежде, по лишь ему известным каналам отправлял в Россию «Искру», понимая, однако, что она стала совсем иной — не грозным набатом, зовущим к неустанной борьбе, не собирательницей всех революционных элементов под знаменем РСДРП, а чисто оппортунистической газетой, старательно обходившей острые углы и крутые повороты, призывавшей к примиренчеству и компромиссам.
Примиренческая позиция, занятая русским ЦК, привела к тому, что в один прекрасный день на складе, где работал Пятницкий, появился какой-то товарищ с запиской Носкова. Оказывается, Пятницкому прислали помощника. На этого помощника возлагалась задача контролировать действия «твердокаменного» большевика Пятницкого, постепенно забрать у него все нити пограничных связей и заменить его на посту заведующего пунктом.
Осип довольно быстро разобрался в сложившейся ситуации, никаких связей не передал, и «помощник» вынужден был покинуть пункт, так ничего и не добившись.
Провалился с одним из транспортов литературы верный и умный помощник Пятницкого, немецкий социал-демократ сапожник Мартенс. На его имя в Тильзит из Берлина поступали ящики с литературой под видом сапожного товара. Прусская полиция, вероятно кем-то предупрежденная, вскрыла один из ящиков и, естественно, не обнаружила в них ни мягких блестящих шкурок шевро, ни тяжелых квадратов кожи для спиртовой подошвы. Только литературу! Мартенс с группой товарищей были тотчас же арестованы и предстали перед суровым прусским судом. Их защищал Карл Либкнехт. Защищал умело и страстно, так что суд хотя покарал обвиняемых, но очень мягко, приговорив к нескольким месяцам тюремного заключения.
В отличие от твердой и смелой позиции, занятой на суде Мартенсом, администрация «Форвертса» повела себя чрезвычайно трусливо и потребовала, чтобы Пятницкий немедленно убрался со всей своей литературой из здания газеты. А куда? «Ну, это уже ваше частное дело, господин Фрейтаг, мы вам ничем больше помочь не можем».
Помог Карл Либкнехт. Он дал Пятницкому письмо к одному своему другу социал-демократу, имевшему собственный дом. Тот сдал квартиру за небольшую плату, и транспортный пункт обрел наконец полную независимость. Поехав в Тильзит и опять же с помощью вышедшего из тюрьмы Мартенса встретившись с одним из административных работников крупной тильзитской типографии, Осип договорился, что будет посылать литературу из Берлина на его адрес уже совершенно открыто.
Попутно перед Пятницким встала еще одна задача. Так как большинство искровцев за границей оказалось на стороне меньшевиков, в берлинской группе, разделявшей взгляды большевиков, остался один Пятницкий. А чтобы сохранить группу, в ней надо было иметь хотя бы трех человек. И вот Пятницкий разыскал в Берлине Шаумяна и одного болгарина Аврамова, выразивших согласие войти в группу. А потом к ней присоединился провокатор Житомирский.
Надо сказать, что Житомирский очень долго колебался, в какую группу содействия ему войти: в большевистскую или куда более многочисленную меньшевистскую. Предполагалось, что Житомирский «ищет правду», и все искренне обрадовались, когда он сделал выбор и примкнул к большевикам. Но ларчик-то открывался совсем просто: когда охранка поняла, что большевики куда опаснее для самодержавия, нежели меньшевики, она приказала своему тайному агенту быть с большевиками.
Скоро берлинская большевистская группа окрепла. В нее, кроме Пятницкого, входили Горин, Шаумян, Аврамов, Лядов, Лядова, Познер, Анна Неженцева, Квятковский, Тарасов, Левинсон, Галина, Лемберг и… Житомирский. При группе создали нечто вроде подгруппы из сочувствующей молодежи. В нее в числе других вошла и Бричкина, в дальнейшем прошедшая весь свой революционный путь рука об руку с Пятницким.
Осенью 1904 года Пятницкий получил письмо от Надежды Константиновны Крупской из Женевы. От имени Ленина она просила приехать в Женеву, чтобы посоветоваться по очень важным вопросам.
«В Женеве, куда мы вернулись со съезда, — вспоминала Крупская, — началась тяжелая канитель. Прежде всего хлынула в Женеву эмигрантская публика из других заграничных колоний. Приезжали члены Лиги и спрашивали: «Что случилось на съезде? Из-за чего был спор? Из-за чего раскололись?»
Из маленького двухэтажного домика в рабочем поселке Сешерон, с большой кухней, занимавшей весь первый этаж, которую Красиков в шутку назвал «притоном контрабандистов», Ульяновы уже перебрались в Женеву. Ленин целые дни проводил в библиотеке, где даже получил отдельный кабинет для работы.
Владимир Ильич был расстроен, но не растерян. Выглядел он неважно. По сравнению с днями съезда Заграничной лиги похудел, под глазами залегли коричневые тени. Но физическое недомогание ничуть не отражалось на его боевом духе.
Авторы повести — девять известных советских фантастов и один критик Вл. Дмитриевский, которые написали её, сменяя друг друга, главу за главой.В 1960-е годы ленинградские фантасты уже имели опыт написания подобных коллективных повестей для радио. По рассказу А. Балабухи О несуетности служения, или Ода негромкому голосу, при этом основной целью пишущего было выйти из ситуации, в которую загнал его предшественник, и усложнить задачу тому, кто будет писать следующим. При написании следовало соблюдать только два правила: не убивать всех героев сразу и не объявлять всего происходящего сном.Первая глава, которая определяет сюжет повести, была написана братьями Стругацкими на основе созданного ими примерно в 1963 году рассказа «Дикие викинги» [Стругацкий.
Предисловие к сборнику «Кольцо обратного времени», Лениздат, 1977.
«Вожаки комсомола» — сборник биографических очерков о выдающихся организаторах и руководителях ВЛКСМ. Среди них Н. Чаплин и А. Косарев, Л. Пылаева и А. Бойченко, Г. Муратбаев, Р. Хитаров, Б. Дзнеладзе. На примере этих истинных вожаков комсомола, работавших в самых различных уголках нашей страны, можно проследить весь славный путь советской комсомолии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Статья, 1964 год, предисловие к сборнику «В мире фантастики и приключений» — 1964.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.