Пятнадцать лет скитаний по земному шару - [28]
Весь день я провел на берегу в компании голых негритят, с упоением жевавших сахарный тростник. На серебряные монетки, которые мне дали английские матросы, я купил бананы и манго. Торговки улыбались и перешептывались: «Этот человек — русский». Заночевал я на пристани.
На следующее утро перуанский пароход готовился к рейсу в эквадорский порт Гуаякиль. Я примостился на барже с углем и помогал грузить его на пароход. Потом обратился к механику с просьбой взять меня, обещая в пути работать. Оглядев меня, механик пошел к капитану. Тот дал согласие.
В пути я старательно работал и высадился в Эквадоре с несколькими мелкими монетами. Матросы дали мне старые, но крепкие брюки и куртку, я выстирал их и «принарядился».
Гуаякиль был первый большой портовый город, куда я попал после Вальпараисо. Здесь даже ходил трамвай, точнее — конка; пара грязных мулов тащила вагон.
В ботаническом саду были собраны многочисленные тропические растения; некоторым из них местные садовники придали оригинальные формы. На главных улицах соблюдалась чистота. Рослые полисмены носили самую различную форму — английскую, французскую, итальянскую, североамериканскую… Для полной коллекции не хватало только мундира российского городового. Оказалось, что эквадорские власти для удобства приезжих иностранцев формировали полицию из матросов разных наций и соответственно обмундировывали их. Один из горожан уговаривал меня:
— Что ты будешь здесь делать? Работать за двугривенный по восемнадцать часов в сутки? А на службе в полиции тебя обуют, оденут, дадут казенную пищу и подходящее жалование…
Нет, в качестве блюстителя порядков капиталистической страны меня не увидят!
Здесь, как и везде, жестоко эксплуатировали людей. Правда, одиноким рабочим голод не грозил; растительная пища и рыба стоили дешево. Но семейные жили трудно.
В городе было много костелов. На главных улицах прогуливалась местная и приезжая буржуазия, щеголяя нарядами.
Мое внимание привлекли надписи на зданиях: дом английского консула, дом французского консула, итальянского… В этом портовом городе небольшого государства я обнаружил консульства: румынское, бельгийское, сербское, болгарское, турецкое, шведское… Зачем они здесь? Выяснилось, что каждый крупный купец ради «почета» стремится быть консулом какой-либо страны.
В городе была кофейня, где подавали отличный кофе. Как-то из любопытства я зашел туда. Хозяин поглядел на мою простую, но чистую одежду. Услышав английскую речь, он сказал мне:
— Вы, вероятно, ирландец? Я могу направить вас к консулу.
Я отрицательно покачал головой. Тогда он стал перечислять одну за другой десятки наций.
— Но ведь вы не китаец и не японец! — воскликнул он. — Кто же вы такой?
— Черногорец, — ответил я шутливо.
— Как это у нас забыли про Черногорию, — серьезно сказал хозяин. — В городе есть все консульства, а черногорского нет…
Один из посетителей подошел ко мне, вручил визитную карточку и пригласил придти завтра к нему на обед.
— У меня двое детей-школьников, которые очень интересуются географией, вы расскажете им о своей стране, — сказал он.
Ночь я провел на большой барже вместе с неграми, страстными любителями музыки. Среди тропической природы она звучала особенно прекрасно. Иногда это были европейские мелодии, преображенные веселым, жизнерадостным и на редкость музыкальным негритянским народом.
Рано утром на окраине я увидел горы бобов какао. Одни рабочие деревянными лопатами разбрасывали их для просушки прямо на улице, другие собирали просушенные бобы и упаковывали для отправки в разные страны.
Под навесом группа женщин сортировала кофе. Прежде я не представлял себе, что эта работа требует такой тщательности. Женщины разбрасывали зернышки кофе на несколько груд — по сортам. Эквадорский кофе считался одним из лучших.
Видел я и кофейные плантации. Плоды кофе похожи на вишни, но растут не кучками, а расположены на ветке один против другого, очень густо. Если снять с кофейной «ягоды» ее красную кожуру, то обнажится белая сочная мякоть, внутри которой находится зерно, распадающееся на две половинки.
Познакомился я и с какаовым деревом. Его крупные плоды напоминают дыню. Внутри — белая мякоть с большими бобами в коричневой кожуре. Из пережаренных и размолотых бобов получается то, что у нас считается деликатесом, а в Эквадоре это «просто мука»…
Побродив по городу, я проголодался и пошел на «званый обед».
— Смотрите, — вот какие черногорцы! — представил меня хозяин своей семье.
После обеда принесли карту, и я показал маленькую Черногорию, а сам размышлял о дальнейшем пути к Карибскому морю…
Пароход «Джамайка» готовился к рейсу через Панамский канал на остров Ямайку. Я узнал, какие баржи пойдут к нему с грузом. Пароход стоял на рейде. Грузчики взяли меня на баржу и помогли забраться на борт. Я обшарил все закоулки, но спрятаться было негде.
На пароход спешно грузили с баржи тюки бобов какао. Передо мной неожиданно вырос капитан:
— А вы что здесь делаете?
Я попросил его дать мне возможность добраться до Панамы, чтобы поступить на один из европейских пароходов, — здесь нет работы. Но капитан упорно твердил:
Автор рассказывает о своей встрече с Северной Двиной спустя четверть века после первой поездки. Следуя по знакомым местам, он описывает зримые перемены, происшедшие в жизни северян за годы послевоенных пятилеток, сегодняшний день, далекое и недавнее прошлое края.Второй рассказ — о Мезени. Читатель побывает в удорских деревнях с их своеобразным бытом, проплывет по речным плёсам на лодках, посетит старинные русские села Нижней Мезени.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.