Пятеро детей и чудище - [2]

Ну вот, покончив с описанием дома и его окрестностей, можно было бы двинуться дальше и рассказать интересную историю о самых обыкновенных вещах, которыми занимались наши дети, — о том, чем наверняка занимаетесь и вы сами. И вы поверили бы каждому моему слову. И в том месте, где сказано о непослушных детях (а ведь и вам случалось бывать непослушными!), какая-нибудь ваша тетя наверняка написала бы на полях карандашом: «Как в жизни!» или «Сущая правда!», а вы увидели бы эти заметки, и вам стало бы очень досадно. Вот поэтому я буду рассказывать только о событиях удивительных по-настоящему. И вы сможете оставлять свою книжку без присмотра, не беспокоясь о том, что ваши дяди или тети вздумают написать на полях «Сущая правда!» Взрослые вообще плохо верят во все по-настоящему удивительное, если им не предъявить того, что они называют «доказательствами». Дети же готовы поверить во что угодно, и взрослым это хорошо известно. Поэтому они убеждают вас, что Земля круглая, как апельсин, хотя вы прекрасно видите, что она местами ровная, как стол, а местами бугристая. Они убеждают вас, что Земля вращается вокруг Солнца, хотя изо дня в день вы своими собственными глазами видите, что Солнце утром встает, а вечером ложится спать, как паинька, и что Земля знает свое место и никуда ни ногой. При всем при этом я почти не сомневаюсь, что вы верите всем этим россказням взрослых про Землю и Солнце. А стало быть, вам не составит труда поверить мне на слово, что не прошло и недели, как Антея, Сирил и остальные повстречались с эльфом. Во всяком случае, так они называли это существо, это чудище, потому что именно так оно само себя называло, а ему, разумеется, виднее. Впрочем, оно выглядело совсем не так, как выглядят эльфы, которых вам приходилось видеть и о которых вам рассказывали или читали в книжках.

Ну так вот, случилось все это в песчаном карьере. В один прекрасный день папе пришлось уехать по неотложному делу, а мама отправилась на несколько дней к бабушке, которая что-то захворала. Родители уехали совершенно неожиданно и поспешно, и после их отъезда дом казался вымершим и пустым. Дети бродили из одной комнаты в другую, безразлично поглядывая на валявшиеся на полу клочки упаковочной бумаги и обрывки шпагата, которые еще не убрали после того, как распаковали вещи. Дети никак не могли придумать, чем бы заняться. И тут Сирил сказал:

— Давайте-ка возьмем совки и пойдем на карьер покопаем. Будем считать, что мы на берегу моря.

— Папа говорил, что когда-то здесь и был берег моря, — подхватила Антея. — Там попадаются ракушки, которым много тысяч лет.

На том и порешили. Конечно, дети уже побывали на карьере, ходили по его краю и заглядывали в него с обрыва, но вниз не спускались, полагая, что папа наверняка запретит им играть в карьере, равно как и в каменоломне. На самом деле песчаный карьер не такое уж и опасное место, если не съезжать вниз по крутому откосу, а, вообразив себя телегой, воспользоваться пологой наезженной дорогой.

Каждый прихватил с собой по совку, а Ягненочка они несли по очереди. Ягненочком называли Малыша, потому что первое, что он произнес в своей жизни, было «Бе-е-е!» А вот Антею называли Пантера, что выглядит несколько глупо, когда написано, зато звучит похоже на ее имя.

Песчаный карьер — штука широкая и глубокая. Сверху по краю его растет трава, а еще высокие полевые цветы, желтые и пурпурные. Он напоминает огромный таз. По бокам этого таза там и сям лежат кучи песка и гравия, и кругом большие ямы, откуда вынули гравий, а на самом верху крутых стен видны круглые норки — там устраивают себе гнезда мелкие береговые ласточки.

Разумеется, дети занялись строительством песочного замка, но какая в нем радость, если нет ни малейшей надежды на то, что наступающий прилив хлынет в ров и снесет подъемный мост, а потом, ко всеобщему удовольствию, зальет все и всех по самую грудь!

Сирил предложил выкопать пещеру, чтобы играть в ней в контрабандистов, но остальные его не поддержали, побоявшись, что пещера может обвалиться и похоронить их заживо. Дело закончилось тем, что дети во все свои совки принялись рыть прокоп от песочного замка в Австралию. Как вы понимаете, дети верили, что Земля круглая и что на другой стороне австралийские мальчики и девочки и впрямь ходят вверх ногами, как мухи по потолку.

Дети копали, копали и копали, руки их покраснели, стали липкими и горячими и перепачкались в песке, а личики были мокрыми от пота и блестели на солнце. Ягненочек решил поесть песка и, когда убедился, что это вовсе не жженый сахар, как он полагал, заревел так отчаянно, что теперь, выбившись из сил, лежал посреди недостроенного песочного замка и крепко спал, толстенький и тепленький. Это обстоятельство позволило его братьям и сестрам приналечь на работу, и прокоп в Австралию стал таким глубоким, что Джейн, которую называли попросту Киска, предложила остановиться:

— А ну как дно провалится, и мы упадем прямо на голову маленьким австралийцам. Им же все глаза песком засыплет!

— Верно, — согласился Роберт. — Они обидятся на нас и забросают камнями. И не дадут нам посмотреть на своих кенгуру, опоссумов, страусов эму и знаменитые голубые эвкалипты.