Пять уроков Великого Магистра, или повесть о том, как Петя Бочкин изучал программирование - [5]

Петя начал диктовать, а Кристина — печатать:

НАЛИТЬ ВОДЫ В ЧАЙНИК

ЗАЖЕЧЬ ГАЗОВУЮ ПЛИТУ

ПОСТАВИТЬ ЧАЙНИК НА ПЛИТУ

ВСКИПЯТИТЬ ВОДУ

ЗАВАРИТЬ ЧАЙ

ПОСТАВИТЬ НА СТОЛ ДВЕ ЧАШКИ

ПОСТАВИТЬ НА СТОЛ САХАРНИЦУ

ПОЛОЖИТЬ НА СТОЛ ДВЕ ЛОЖКИ

НАПОЛНИТЬ ЧАШКИ ЧАЕМ

— А разговаривать она может? — спросил Петя.

— Нет, — ответил Казимир, — произносит только служебные слова, голубка моя. Зато она может петь.

Тогда в программе добавилась новая команда: спеть какую-нибудь душевную песню.

Как и в первый раз, Петя сунул листок с программой под бескозырку Кристине и прихлопнул ее сверху.

— Программа понятна, — сказала Кристина. — Приступаю к выполнению.

Скоро на столе перед Петей и Казимиром дымились две чашки ароматнейшего чая. Едва они отхлебнули по лотку, как Кристина с огромным воодушевлением грянула песню: «…Чудится одно и то ж: кто-то мне в кабацький, пьяный дракы-ы саданул под сэрцэ хвынский нож!»

— Что за репертуар, Кристина? — укоризненно произнес Казимир. — Здесь же дети. Смени пластинку.

— До чего же, до чего же всем нам хочется, братцы! — прежним воодушевлением продолжала Кристина. — На жирахве, на жирахве на живом покататься! До чего же хочется, братцы! На живом жирахве покататься! Эх! Эх! Ой да!

Она умолкла.

— Все что ли? — спросил Казимир, Кристина молчала.

— Концерт окончен, — вздохнул Казимир.

Он подумал и бултыхнул в свою чашку пять ложек сахару.

— А мама говорит: сахар и соль — это белые враги, — сказал Петя.

— Для кого — враги, а лично для меня — это белые друзья, — заявил Казимир.

После того, как с чаем было покончено, Петя без труда составил программу на мытье посуды, и Кристина удалилась на кухню.

— Оказывается, нет ничего проще машинного языка, — сказал Петя. — Отдавай себе команды и все!

— А ты полагаешь, что уже освоил программирование?

— А разве нет?

— Что ты! Мы с тобой еще только в самом начале. Мы изучили только самый простой способ — последовательное выполнение стандартных команд.

— А что, есть и другие способы?

— Есть. Но мы поговорим о них завтра.

«Под музыку Вивальди! — послышалось вдали. — Вивальди! Вивальди!»

Это возвращались гребцы, подкрепившие где-то там, за горизонтом, свои силы.

КРИСТИНА ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ЧЕЛОВЕКА

Когда робот вновь появился в комнате, Казимир обнажил волшебную свою шпагу и со словами «Шаварган трах!» — хлопнул по плечу Исполнителя. Исполнитель мгновенно превратился в Зеленую девицу Кристину, похожую на старшую пионервожатую из Петиной школы и та сразу же начала зудеть:

— Магистр! Ну что это такое? Они опять опаздывают! Как это понимать? Они опаздывают на три минуты тридцать восемь секунд. А вы помните лозунг дня? Помните? Нет? Помните? Нет? Помните? Нет? Помните? Нет?

— Тебя что, Кристина, опять заело?

— Да, заело, — гордо сказала Кристина. — Да, заело. Да, заело. Да, заело. Извините, Магистр, не могу остановиться.

— Зациклилась, — объяснил Казимир Пете. — Мы тобой еще будем это проходить.

Вслед за этим он снова хлопнул шпагой по плечу Кристины и произнес:

— Шаварган-трах-тарарах!

— Лозунг дня дисциплина! — воскликнула Кристина. — А они, Магистр, опаздывают. Я вынуждена написать на них донос.

— Валяй, — сказал Казимир.

В руках у Кристины немедленно появился исписанный лист бумаги.

Великому Магистру. Донос. Сообщаю, что подчиненные вам матросы систематически опаздывают на службу после обеденного перерыва. Прошу считать вышеуказанное нижеизложенным и принять строгие меры по наведению порядка.

Подпись: Борец-за-Правду.

— Ладно, — сказал Казимир, — что-нибудь придумаем. — Ну, Петя, нам пора. До завтра, мальчик. Ровно в девять утра раздвинется стена, и мы снова встретимся с тобой. В шлюпку Кристина! Гребцам — на весла! Полный вперед!

Урок второй

КУЛИНАРНО-АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ УСТАНОВКА: ВЕЛИКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ВЕЛИКОГО МАГИСТРА

На другой день ровно в восемь утра стена в 96-й квартире дрогнула и раздвинулась. И морским ветром дунуло!

И клипер под всеми парусами замер на рейде!

И шлюпка, и весла: Вшеп-шлеп! — и гребцы: под музыку Вивальди! И Кристина, и Казимир — вот он, во фраке, со шпагой, с седыми висками, строгий и с моноклем в глазу.

— Привет, Петя! — сказал Казимир.

— Привет, Казимир, — ответил Петя и увидел, что на корме шлюпки установлена пушка, похожая на ту, которая стояла вчера. — А это что у вас? Пушка?

— Пушка, — подтвердил Казимир, соскакивая из шлюпки на берег и помогая сойти Кристине.

— А для чего?

— Чтобы стрелять.

— А когда?

— Если в первом акте на сцене висит ружье, — назидательно сказал Казимир, — то в последнем оно должно выстрелить. А у меня, голубчик, все делается сразу. Огонь! — вдруг рявкнул он.

Орудие в шлюпке грянуло со страшной силой, и на этот раз из жерла вместо вороны вылетела жареная курица. Вытянув шею, Казимир, проворно перехватил ее зубами в воздухе и, не разжимая челюстей, спросил:

— Хохех хохху?

— Что?

— Магистр спрашивает: хочешь ножку? — перевела Кристина.

— Нет, спасибо, — сказал Петя. — Я только что позавтракал.

Магистр в мгновение ока обглодал курицу, извлек из воздуха лист газеты, завернул туда кости, скомкал сверток и мял его в могучих своих руках до тех пор, пока тот превратился в пылинку.

— Нравится? — спросил он и показал на пушку.