Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара - [171]

Гайдар предпочитал двигаться в партийном фарватере. В декабре в одном из интервью он рассказал о «своем» Путине. «Мы много раз встречались, когда я работал в правительстве, а он в мэрии Санкт-Петербурга… Не могу сказать, что я его хорошо знаю. Анатолий Борисович знает его хорошо», – переводил стрелки Егор. Однако оговорился: «Власть – это такая штука, которая меняет человека. Довольно здорово меняет».

Чтобы подстраховаться, Чубайс занялся дополнительным экономическим образованием Путина, для чего был мобилизован Алексей Кудрин. Впоследствии он и Чубайс не без труда уговорят Владимира Владимировича назначить экономическим советником президента Андрея Илларионова. Кроме того, он пытался сформировать команду неформальных советников. Евгений Ясин рассказывал такую историю: Путин «был мне абсолютно безразличен. Я с ним встречался, мы были знакомы, но никаких личных отношений… И тут приглашает меня Чубайс. Вместе со мной пришли два моих боевых заместителя прошлого состава Министерства экономики – Сергей Игнатьев и Сергей Васильев. Чубайс говорит: договорились с новым премьер-министром, что мы сотрудничаем, и я прошу вас оказать ему помощь». Дело было осенью 1999-го, сотрудничество продолжалось месяца три, как раз до парламентских выборов. А потом… «Потом приглашать перестали».

СПС шел на парламентские выборы под лозунгом «Кириенко в Думу, Путина – в президенты», сохраняя тем самым праволиберальные ценности и подпитываясь харизмой сравнительно молодого преемника, наводящего «порядок». То есть – получая за счет этого дополнительных избирателей, правда не вполне или совсем не своих. Кроме того, Сергей Кириенко участвовал в кампании по выборам мэра, и это была первая кампания нового типа – развеселая, с новыми технологиями, при поддержке тех, кого спустя более чем 10 лет назовут «креативным классом».

Ожидания Гайдара были самыми благостными. Если победа СПС состоится, говорил он, и «если в результате следующего президентского цикла не произойдет чего-нибудь катастрофического или очень плохого, я буду более чем удовлетворен своим положением в обществе, в науке, в жизни».

Такое впечатление, что Гайдар считал свою миссию почти выполненной. Осталось только реализовать оставшуюся повестку реформ и заняться спокойной работой над книгами. К этой работе он еще вернется, однако с не столь спокойным сердцем и без ощущения удовлетворенности сделанным. Больше того, ему еще предстояло, после периода очевидного успеха, наблюдать за тем, как демонтируется то, что он строил.

Формирование партии СПС означало расставание с ДВР, а значит, с демократами старой волны, к которым, вообще говоря, Гайдар принадлежал и сам. Он не хотел даже идти в Думу, но соратники его переубедили, Гозман и вовсе назвал позицию отказа от политики «предательством». Пришлось соглашаться на роль скромного, но много чего определявшего члена фракции СПС и бюджетного комитета Думы. Тем более что план работ был обширный. «Демвыбор России» все еще существовал, но и внутри него выделилась группа близких товарищей Гайдара, которые не хотели поглощения ДВР «Союзом правых сил» и создали движение «Либеральная Россия». Сама партия ДВР была поставлена в такие условия, что оказалась нефункциональна, и в 2001 году пришлось принять решение о ее самороспуске. Выступая 19 мая 2001 года на X и последнем съезде своей партии, Егор пытался объяснить логику развития СПС от избирательного блока до партии: без победы на парламентских выборах, «без фракции в Государственной думе мы никогда не могли бы надеяться на реальное воплощение» программы реформ в жизнь.

«У „Демвыбора“ не было ни одного шанса, потому что партия предана собственным лидером Егором Гайдаром, – обличала «пассионария» демократического движения и в то же время поклонница Гайдара Валерия Новодворская. – И я думаю, что его вынудили так себя вести». Она намекала на то, что Егора «испортил» Чубайс. Но Гайдар отвечал – в той самой логике политического прагматизма: «Я был и остаюсь убежденным сторонником того, что создание партии „Союз правых сил“ абсолютно необходимо для борьбы за реализацию наших программных задач». Лидеру исчезавшего ДВР нужна была Дума.

Тогда возникла партия «Либеральная Россия». В ней оказались многие соратники Гайдара – Борис Золотухин, Сергей Юшенков, Виктор Похмелкин. Причем с ними Егор сохранил прекрасные отношения, а Виктор Похмелкин, как опытный юрист-законотворец, активно работал над либеральным законодательством в ходе того самого окна возможностей – 1999–2003 годов. Как он сам шутил: «Имел дело со всеми кодексами, кроме Водного и Воздушного». Отношения с некоторыми новыми праволиберальными политиками, которые совсем не были похожи на «демороссов», у него не складывались. Похмелкин вспоминал, как после яростных споров с новой политической порослью Гайдар его милосердно отпаивал коньяком.

Партия у старых демократов не получилась. В том числе и потому, что в какой-то момент они согласились строить ее на деньги Бориса Березовского, что естественным образом очень быстро привело к расколу. В 2002 году был убит Владимир Головлев, депутат фракции СПС, а затем глава исполкома «Либеральной России». В 2003-м – убит Сергей Юшенков. За убийство был осужден Михаил Коданев, глава того крыла «Либеральной России», которое затеяло раскол и осталось с Березовским.