Пять имен. Часть 2 - [13]

Шрифт
Интервал


«Ты что, — говорит, — охуел?» И пистолет опускает.


Так и не расстрелял.


На этот раз.

Как я покупал молоток

О том, что у меня нет молотка первыми прознали соседи. Честно говоря, я редко просыпаюсь от стука в дверь: и уж тем более никому в голову не приходит стучать ко мне в шесть часов утра. Возможно, дело в том, что меня часто видят на лестничной клетке с китайским мечом «цзянь» под мышкой. От человека, которого регулярно видишь в подъезде с мечом, можно ожидать чего угодно. Я бы не рискнул стучать к такому человеку в шесть утра, чтобы одолжить у него молоток.


Соседи сверху. Милейшие люди, аргентинцы. Он похож на Че Гевару, она — на перекрашенную Анжелину Жоли. Если я им дам молоток, вернусь в постель и попытаюсь уснуть, они, разумеется, поднимутся к себе (с моим молотком), и станут стучать. На что они рассчитывают, чёрт возьми?!


"Нам ненадолго. Через пару часов вернём."


Как дети, ей богу. Она молчала. Он говорил. Оба улыбались.


Они были трогательны.


Я ответил: «Возьмите». И вернулся в постель. Было шесть часов утра.


Мне в голову не могло прийти, что молотка в доме нет. Как может не быть молотка?


Ещё я сказал: "Будете уходить, захлопните дверь."


"Ладно", — ответил сосед.


Я уснул. Не помню что снилось, помню, что спать было хорошо. Просыпаться было куда как хуже. Шёл дождь. Рядом с моей кроватью стоял сосед, аргентинец, и, вежливо улыбаясь, смотрел сверху вниз.


"Который час?"


"Шесть тридцать", — с удовольствием сообщил он. — "У тебя нет молотка."


"Что значит "нет"?"


"Нет молотка, мы всё обыскали. Только спальня осталась. В спальне ведь не может быть молотка? Или может?"


"?.."


"А вдруг ты прибивал что-нибудь, и оставил его здесь? Когда ты последний раз его видел?"


Хороший вопрос. Я задумался. Чёрт знает что! Не видел я никакого молотка — последний раз. И предпоследний.


"Без молотка нельзя" — укоризненно покачал головой сосед, аргентинец. — "Купи молоток, ты что в самом деле?"


"А ты?" — язвительно парировал я, — "У тебя ведь тоже нет молотка, иначе зачем бы ты здесь очутился?"


"У меня был, но сломался. Хочешь, обломки покажу?"


"Не надо" — устало отозвался я: "Уходя, не забудь захлопнуть дверь".


Сон перебили. Я ещё пол часа вяло побарахтался в постели, пытаясь вернуться туда, откуда меня беспардонно вытащили, но — тщетно. Спать было поздно, вставать — рано. Нужно было что-то предпринять, и немедленно. Худшее, что с тобой может произойти в семь утра — бардо: промежуточное состояние — одна нога здесь, другая — там. Между собакой и волком.


На счёт «три» я вскочил как укушеный и принялся одеваться, поминая добрым словом Борхеса, Кортасара, Пьяцоллу и Хуана Карлоса Онетти. В семь часов шесть минут я стоял у входа в супермаркет "24 часа". В семь ноль семь переступил порог. В семь ноль восемь снова очутился на улице — с молотком и коробкой гвоздей под мышкой.


Домой возвращаться было незачем: спать по-прежнему поздно, а приниматься за утренний моцион — всё так же рано.


Поднялся к соседям. Постучал. Дверь открыла она. К величайшему моему изумлению — в ночной рубашке. Судя по выражению лица, её только что — некстати — подняли с постели. Deja vu. Некоторое время мы пялились друг на друга, не зная что сказать. Наконец, на горизонте показался Че Гевара, на ходу оборачивая мускулистый торс простынёй:


"Ты чего в такую рань?"


Я хотел было сообщить, что принёс молоток, но не мог вымолвить ни слова. Меня душил хохот. Смеяться было нельзя, ведь эти аргентинцы — как дети, ей богу: такие трогательные, такие…

Как я ехал в такси

Мне нужно было уехать последним ночным поездом из Тель Авива в Хайфу и я обещал таксисту десять шекелей сверх тарифа — если успеем. Всю дорогу он молчал, но за два-три квартала до центральной железнодорожной станции вдруг повернулся ко мне: «Я кое-что о тебе знаю. В твоём имени две буквы «юд». Верно?» Я подтвердил. «Загадай желание, — сказал водитель. «Любое?» «Любое» «Загадал» «Так быстро? Погоди-ка, — таксист молчал минуту-другую и наконец объявил: Оно сбудется». «Я знаю» — усмехнулся я. «Серьёзно? Что ты загадал?» — удивился таксист. «Хочу, чтобы всё оставалось как есть». Таксист посмотрел на меня в зеркальце и с самым серьёзным видом сообщил: «Мы с тобой одной крови — ты и я».

Как я договорился с комарами

В один из странных и неблагополучных периодов моей жизни пришлось устроиться ночным сторожем на хлебзавод, где помимо круглосуточной толчеи пернатых на круглом заводском плацу (зрелище, в котором я научился находить своеобразное удовольствие) меня ожидала сторожевая будка, окупированая комарами. Не знаю что их манило, что находили они в этом проклятом месте: в объёме 2х2х2 метра единовременно умещалось не менее 20-ти тварей, и — соответственно — раздавался звон не менее 20-ти пар крыл. Человека, некстати очутившегося в этом кубе пространства, съедали заживо в рекордно короткий срок, поэтому прежний работник в будке почти не появлялся, и это как нельзя лучше соответствовало намерению начальства сослать сторожа на всю ночь в один бесконечный обход территории.


Наверное, это прозвучит неправдоподобно, но с комарами мне удалось договориться. Они меня не кусали, я их не убивал. Всё честь-по-чести. Правда, садились они куда ни попадя, норовили исследовать ушные раковины и ноздри, временами вели себя совершенно несдержанно, как и подобает представителям насекомого племени в естественных условиях обитания. Это была их территория, в её пределах я был всего лишь гостем. Пришлось научиться сдувать неосторожного или особо настырного субъекта одним мощным коротким дуновением (я и теперь так поступаю, неукоснительно соблюдая условия давнего соглашения).


Еще от автора Владимир Борисович Коробов
Игрушки

Самая нежная и загадочная книга Дмитрия Дейча, где Чебурашка выходит из телевизора, чтобы сыграть в подкидного дурака, пластмассовые индейцы выполняют шаманские ритуалы, дедушкин нос превращается в компас, а узоры на обоях становятся картой Мироздания.


Зима в Тель-Авиве

Мастер малой прозы? Поэт? Автор притч? Похоже, Дмитрий Дейч - необычный сказочник, возводящий конструкции волшебного в масштабе абзаца, страницы, текста. Новая книга Дмитрия Дейча создает миф, урбанистический и библейский одновременно. Миф о Тель-Авиве, в котором тоже бывает зима.


Философия науки и техники

Непосредственной сдаче экзамена или зачета по любой учебной дисциплине всегда предшествует достаточно краткий период, когда студент должен сосредоточиться, систематизировать свои знания. Выражаясь компьютерным языком, он должен «вывести информацию из долговременной памяти в оперативную», сделать ее готовой к немедленному и эффективному использованию. Специфика периода подготовки к экзамену или зачету заключается в том, что студент уже ничего не изучает (для этого просто нет времени): он лишь вспоминает и систематизирует изученное.Подготовлено в полном соответствии с требованиями приказа Министерства образования Российской Федерации от 17 февраля 2004 г.


Преимущество Гриффита

Родословная героя корнями уходит в мир шаманских преданий Южной Америки и Китая, при этом внимательный читатель без труда обнаружит фамильное сходство Гриффита с Лукасом Кортасара, Крабом Шевийяра или Паломаром Кальвино. Интонация вызывает в памяти искрометные диалоги Беккета или язык безумных даосов и чань-буддистов. Само по себе обращение к жанру короткой плотной прозы, которую, если бы не мощный поэтический заряд, можно было бы назвать собранием анекдотов, указывает на знакомство автора с традицией европейского минимализма, представленной сегодня в России переводами Франсиса Понжа, Жан-Мари Сиданера и Жан-Филлипа Туссена.Перевернув страницу, читатель поворачивает заново стеклышко калейдоскопа: миры этой книги неповторимы и бесконечно разнообразны.


Прелюдии и фантазии

Новая книга Дмитрия Дейча объединяет написанное за последние десять лет. Рассказы, новеллы, притчи, сказки и эссе не исчерпывают ее жанрового разнообразия.«Зиму в Тель-Авиве» можно было бы назвать опытом лаконичного эпоса, а «Записки о пробуждении бодрствующих» — документальным путеводителем по миру сновидений. В цикл «Прелюдии и фантазии» вошли тексты, с трудом поддающиеся жанровой идентификации: объединяет их то, что все они написаны по мотивам музыкальных произведений. Авторский сборник «Игрушки» напоминает роман воспитания, переосмысленный в духе Монти Пайтон, а «Пространство Гриффита» следует традиции короткой прозы Кортасара, Шевийяра и Кальвино.Значительная часть текстов публикуется впервые.


Имена ангелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Золотое яблоко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

Эта книга была придумана 1 ноября 1995 года, в тот самый день, когда автор «Лабиринтов Ехо» создал новый документ в текстовом редакторе Word 5,5 и написал (белыми буквами по синему полю): «Никогда не знаешь, где тебе повезет» – фразу, с которой начинается длинная сага о приключениях сэра Макса.Эта книга не единожды гибла под развалинами уничтоженных черновиков, но с завидным упорством возвращалась к жизни, преследуя автора во сне и наяву, но чаще всего – на заболоченных перекрестках между дремотой и бодрствованием.Эта книга содержит полный и предельно честный ответ на вопрос «Кто такой Макс Фрай?» и великое множество новых вопросов, ответы на которые автор и сам желал бы получить.


Звездные гусары: из записок корнета Ливанова

Перед нами роскошная литературная игра, каких давно уже не было. Не мистификация, не пародия, не просто изящная стилизация, скорее остроумная и мастерски исполненная попытка еще раз написать “Героя нашего времени”, да так, будто вошедший в школьную программу и потому более-менее общеизвестный оригинал то ли вовсе никогда не существовал, то ли, напротив, сформировал лицо русской литературы на века, стал своего рода обязательным каноном, зная о существовании которого, невозможно, да и не нужно писать как-то иначе.Макс Фрай.


Ходячий город

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.