Пять фараонов двадцатого века - [89]

Религиозный философ Владимир Соловьёв воспринимал собственную волю как главное препятствие, мешающее ему слиться с Софией-премудростью, с «девой радужных ворот»:

Деспот угрюмый, холодное «я»,

Гибель почуя, дрожит.

Издалека лишь завидел тебя,

Стихнул, бледнеет, бежит.

Пусть он погибнет, надменный беглец…[516]

Если возвышенный поэт-философ так рвётся избавиться от бремени собственного «Я», желает ему гибели, должны ли мы удивляться тому, что обычные люди, не имеющие такой душевной мощи, тоже ищут укрытия от его недремлющего ока в толпе соратников, соплеменников, единоверцев?

Немецкий теолог Поль Тиллих, вглядывавшийся в проблему «мужества быть», то есть самоутверждаться вопреки тревоге смерти, тревоге бессмыслицы, тревоге осуждения, выносил в отдельную главу выбор «коллективистского мужества», то есть «соучастия», самоутверждения себя в качестве частицы Мы.

Нам следует сразу провести границу между двумя возможными видами отказа от собственной воли:

Первый: уходя в монастырь, в отшельничество, в кибуц, в башню из слоновой кости, человек как бы подключает свою волю к накатанному кругу деятельности, которую ничей произвол изменить не может. Это можно уподобить мотору, который будет использован для вращения жерновов, насоса, молотилки — и только.

Второй: вступая в политическую партию, в религиозный культ, в преступную банду, человек избавляется от своего «Я», сливая его с неким Мы. Это можно уподобить сдаче мотора в аренду на полное усмотрение арендатора, как и для чего он будет использован.

И тот, и другой путь освобождает человека от главного бремени свободы — от ответственности за свои поступки. Но второй вдобавок также оставляет ему возможность утолять жажду самоутверждения. Да, я отказываюсь от своего индивидуального «Я», но мои возможности самоутверждаться в роли частицы «Мы» возрастают в сто, тысячу, миллион раз. А если мне удастся обожествить фюрера, дуче, генсека, партию, то и моя жажда бессмертия получит своё утоление.

Сейчас по телевизору часто показывают кинохронику из Северной Кореи. Несколько лет назад туда было разрешено приехать врачу-офтальмологу из Непала, освоившему современные методы лечения катаракты. Эта болезнь достигла в отсталой стране масштабов эпидемии. Врач провёл множество операций с помощью привезённого с собой оборудования и инструментов, и кинохроника показывала людей, впервые узревших. После снятия повязок они падали на колени полные благодарности. Перед врачом? О, нет — перед портретами двух первых Кимов, висевшими на стене.

Также показывали траурные процессии и рыдания в дни смерти этих вождей. Такое невозможно организовать, симулировать, инсценировать. Для близорукого большинства смерть вождя — это крах всего строя жизни, всей картины мира. Да, они знают, что все люди смертны, да, они помнят, что вождь — тоже человек, но в толпе соплеменников, обожествивших лидера, эти печальные факты легко отодвинуть на задворки сознания.

В странах свободного мира существует много возможностей для граждан утолять свою жажду сплочения разрешёнными безопасными путями. Можно присоединиться к болельщикам на трибунах спортивного стадиона и вместе испускать дружный вопль на каждый забитый гол. Рок-звезда на своём концерте доведёт зрителей до экстаза, раскачивая их в унисон ритмам ударника. Демонстрации «за» и «против» текут и текут по улицам городов.

Особая сфера — мистические и религиозные культы. Видимо, чего-то не хватало голливудским звёздам Тому Крузу и Джону Траволте, что они вступили в секту саентологов. Где черпают терпение и убеждённость последователи Свидетелей Иеговы? Почему мормонские мальчики в белых рубашках готовы оставить все увлечения юности и отправиться в двухлетний миссионерский поход по всему свету? Что привлекло миллионы последователей к проповеди корейского реверенда Сон Мён Муна?

Культы, которые в своей деятельности переходят рамки закона, привлекают меньше последователей. Но, видимо, опасность и недозволенность придают особую остроту переживаниям их членов, поэтому они возникают снова и снова и порой приводят к кровавым конфликтам. Небольшая группа, созданная Чарльзом Мэнсоном и получившая название «Семья», насчитывала всего около дюжины членов, но они так боготворили своего лидера, объявившего себя новым Христом, что без колебаний совершили по его приказу несколько ритуальных убийств в августе 1969 года. Объясняя следователям свои мотивы, они только без конца повторяли слово «любовь». На вопросы «где вы находились в такой-то день и час?» отвечали: «Время для нас не существует».[517]

Другие трагедии, связанные с культами, оборачивались не только убийствами, но и массовыми самоубийствами. Ведь самоубийство является предельной формой отказа от собственного «Я». Федеральные власти несколько недель пытались уговорить последователей Дэвида Кореша в Вэйко (Техас) мирно сдаться, но не смогли, и всё кончилось самосожжением восьми десятков членов секты (1993). Джим Джонс, основатель секты «Храм народов», объявлявший себя перевоплощением Христа, Будды и Ленина, сумел увлечь своей проповедью больше тысячи человек и уговорить их уехать в Гайану (1978), где они смогут начать новую совместную жизнь вдали от «прогнившего и обречённого американского общества». И все они потом дружно выпили отравленный пунш.