Пять фараонов двадцатого века - [121]
В последние десятилетия «сталиниана» всё сильнее склоняется если не в сторону открытой апологетики, то хотя бы к частичной реабилитации и пересмотру. Мне попадались труды с такими названиями: «Возрождение законности при Сталине», «Оклеветанный вождь», «Ложь Хрущёва» и тому подобное. Авторы не столько стремятся оправдать сталинские преступления, сколько пытаются вернуть себе и нам веру в осмысленность происходящего в мире. Допустить, что малообразованный безжалостный душегуб смог вознестись над половиной планеты, слишком страшно. И конечно, самый частый последний адвокатский аргумент: «Он разгромил Гитлера».
Думаю, эта тенденция в сегодняшней историографии даёт мне право внести свою лепту в исправление перекоса и выступить с пародией на биографов нового фараона. Он ведь так боялся попасть в комедию — не пора ли кому-то взять на себя роль «щелкопёра и бумагомараки»? Понятно, что ни один читатель не сможет принять всерьёз предложенную ниже версию взаимоотношений Сталина и Гитлера в первые годы Второй мировой войны. Мне лишь хотелось показать, что анализ поведения «вождя народов» в этот период возможно оставить в рамках здравого смысла лишь в том случае, если допустить, что он действовал как преданный и честный союзник фюрера.
Заранее приношу извинения читателям, которые найдут неуместными иронию, сарказм и фарс в разговоре о таком трагическом событии как Вторая мировая война. Им я разрешаю пропустить следующий далее отрывок.
Март, 1938
СТАЛИН: Адольф, спешу поздравить тебя с присоединением Австрии. Хорошо представляю себе твоё ликование. Вернуть под свою власть родину, которая когда-то отринула тебя, — я испытал нечто подобное, когда мы в 1922 году вернули Грузию под власть Москвы.
ГИТЛЕР: Благодарю. А тебя, кажется, можно поздравить с завершением очистки страны от учеников Ленина. Но этот Бухарин — вы, кажется, дружили с ним семьями?
СТАЛИН: Дружба дружбой, а политика важнее. Ты ведь тоже расправился со старым другом Рёмом без колебаний. Тут один из осуждённых, когда-то спасший мне жизнь, прислал мне из камеры письмо, в котором спрашивал: «Ты хоть знаешь, что такое благодарность?». Я ему ответил: «Знаю. Это собачья добродетель».
ГИТЛЕР: Коммунистам, которые укрывались в Австрии, теперь не поздоровится. Кто-то из них попытается удрать к тебе. Они до сих пор не заметили, что в святом деле уничтожения коммунистов ты меня на сегодняшний день обогнал. Ликвидировать весь командный состав Красной армии! Повторяешь подвиги своего идола, Ивана Грозного, изводишь бояр под корень?
Ноябрь, 1938
СТАЛИН: Знаешь ли ты, Адольф, что в твоём бескровном захвате Чехословакии есть и доля моей заслуги? Почему? Потому что эти олухи в Лондоне и Париже больше всего боятся, что мы с тобой заключим союз. Из-за этого и подписали Мюнхенское соглашение. Не знают, что такой союз уже существует и исправно работает.
ГИТЛЕР: Теперь нам с тобой нужно обсудить следующие объекты: Польша и Испания. Пока был жив Пилсудский, с поляками приходилось считаться. Я даже заключил с ними пакт о ненападении. Но теперь это обычная демократическая рухлядь, и долго терпеть её у себя под боком я не намерен. Что касается Испании, там дело идёт к победе Франко, а он управится с коммунистами не хуже нас с тобой. Беда лишь в том, что он не страдает, как ты это окрестил, «собачьей добродетелью». Несмотря на всю мою помощь самолётами и другим оружием, он выберет остаться там единственным хозяином, ни мне, ни Муссолини границы не откроет.
СТАЛИН: Да, приходит нам пора посидеть над картой Европы и заранее провести черту, чтобы потом не вышло недоразумений. Присылай при первой возможности Риббентропа, я сделаю свои намётки, и он их увезёт к тебе для утверждения.
Август, 1939
СТАЛИН: Ну вот, тайное стало явным. Германия и СССР заключили пакт. Дипломатическая шушера в шоке, ломает голову, что будет дальше. Но отдай должное дисциплине зарубежных коммунистов: «Раз Сталин так сделал, значит это правильно».
ГИТЛЕР: Шумят, орут, свистят — а из-за чего? Ведь подписать пакт о ненападении — это шаг в сторону мира, разве не так? Но знаешь, я раньше не замечал за тобой склонности к юмору. Заставить моего бедного Риббентропа на банкете пить за здоровье еврея Кагановича! Он потом, вернувшись в посольство, не мог отплеваться.[659]
СТАЛИН: Ты бы ещё больше оценил мой юмор, если бы увидел, где я велел повесить большой транспарант с надписью «Наша цель — коммунизм!».
ГИТЛЕР: Где же?
СТАЛИН: Над артиллерийским училищем. Также прошу оценить, что, где можно, я иду навстречу вашим предпочтениям. Вот заменил еврея Литвинова русским Молотовым на посту министра иностранных дел.
ГИТЛЕР: Ты недооцениваешь мою борьбу с еврейской заразой. Когда-нибудь ты прозреешь. Ведь поскреби любого еверея — и на свет выглянет коммунист.
СТАЛИН: Хорошо, сделаю тебе маленький подарок к славному дню подписания пакта. У меня в лагерях сидят несколько десятков бывших комминтерновцев из Германии и Австрии. Пошлю их к тебе в гестапо. Найдёшь среди них и евреев, и коммунистов.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.