Пять фараонов двадцатого века - [116]

Принудительный труд заключённых, конечно, имел место, но не в таких масштабах, как в СССР или Китае. «Живая цепь тянулась от каменоломни до места погрузки. Мы передавали камни из рук в руки… Иногда острые края резали ладони, но цепь не останавливалась, и вскоре мы передавали куски гранита, потемневшие от крови. Если уронишь камень, ритм движения собъётся и десятник подбежит и начнёт избивать тебя».[649]

Похоже, что тюрьмы были превращены в фабрики, производившие главный цементирующий материал для постройки кастровского государства: СТРАХ. «Я лежал на полу, и они избивали меня кусками кабеля. Каждый удар был как прикосновение раскалённого докрасны железа, но вдруг я испытал самую страшную, самую свирепую боль в своей жизни. Это один из охранников прыгнул всей тяжестью на мою сломанную, пульсирующую болью ногу».[650]

В книге есть фотографии узников. Рядом с именами идут краткие пояснения: «жертва биологических экспериментов; задохнулся в закрытом грузовике во время перевозки; убит при попытке к бегству; получил огнестрельное ранение в гениталии; заколот штыками; ранен девятью пулями, когда пытался помочь товарищу; руки изрублены мачете».[651]

Параллельно с террором шло последовательное разрушение старой культуры. Статуи прежних президентов были разбиты, неугодные книги уничтожались. Когда друг детства команданте, Роландо Амадор, бежал с «острова свободы», он оставил дома библиотеку из двадцати тысяч томов. Вся она была отправлена в утиль. Вся коллекция музея в Карденасе, включавшая знаменитые собрания раковин, бабочек и древнеримских монет, была либо разорена, либо отправлена в Россию.[652]

Чтобы направить кубинских интеллектуалов в правильное идейное русло, с ними было проведено несколько воскресных собраний в Национальной библиотеке в Гаване. Перед началом каждого собрания Кастро демонстративно расстёгивал портупею и выкладывал пистолет на стол. Символика жеста была слишком понятна каждому слушателю. Собрания походили на суд, в котором команданте был и судьёй, и коллегией присяжных.[653]

Не прошло и года после победы «фиделистов», как кубинская революция «начала пожирать своих детей». Даже самые преданные сторонники и соратники Кастро по революционным боям могли вдруг оказаться за решёткой. Узники тюрьмы Ла Кабана были изумлены, когда к ним бросили Умберто Сори Марина, автора свирепого закона, по которому многие из них были осуждены. Ему грозила смертная казнь по обвинению в участии в заговоре, и его мать, в доме которой Кастро не раз обедал, бросилась к ногам команданте, умоляя пощадить сына. Тот погладил её по голове и сказал:

— Не бойся. Ничего плохого не случится с Умберто, обещаю тебе.

В ту же ночь Сори Мартин был расстрелян.[654]

Уже ранние наставники юного Кастро замечали, что ложь слетала с его языка легко и естественно, а порой даже и без видимой цели. Удачный обман радовал его, а разоблачение ничуть не смущало. В 1982 году, по личной просьбе французского премьер-министра, социалиста Франсуа Миттерана, команданте согласился выпустить из тюрьмы Вальядареса, который сумел к тому времени прославиться своими стихами, сочиняемыми в камере и тайно пересылаемыми на волю. Теперь нужно было объяснить миру, за что талантливого поэта продержали в камере 22 года. Состряпали легенду: он был сотрудником секретной полиции Батисты, совершил много серьёзных зверств. Подготовили для показа иностранным журналистам пакет документов с фотографией и перечнем примет: цвет глаз, рост, вес. Всё верно, тот самый Вальядарес в молодости. Только забыли, что при Батисте в стране пользовались фунтами и дюймами, указали вес в килограммах, а рост в метрах.[655] Видимо, если слишком рьяно избавляешься от дальнозорких, у тебя не остаётся и сотрудников, способных правильно помнить прошлое.

Освобождённый Вальядарес уехал в Америку и в 1988 году был назначен представителем США в Комиссии ООН по правам человека. Его книга вышла в 1986 году (русское название «С надеждой в сердце»), она была переведена на несколько языков, но, похоже, не смогла серьёзно омрачить образ легендарного борца с мировым империализмом. В своей «Автобиографии» Кастро уделяет Вальядаресу две страницы, спокойно повторяет ложь о службе в секретной полиции Батисты, добавляет к ней обвинение в подкладывании бомб.[656] Не мог же он допустить, чтобы показания какого-то поэта помешали ему рассылать по всему свету отряды и целые армии «барбудос», которые учили другие народы идти «верным путём», не жалея пуль, гранат, мин, снарядов.

Комментарий девятый: О БАНАЛЬНОСТИ ЗЛА И КРОВОЖАДНОСТИ ДОБРА

Как подковы куёт за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Осип Мандельштам

«Нет ничего нового под солнцем», объявил Экклезиаст три тысячи лет назад (Эккл., 1:9). И действительно, что нового мы можем найти в волнах террора, описанных в данной главе? Вглядываясь в анналы истории, мы обнаруживаем десятки таких же массовых расправ, которые верховная власть обрушивала на лояльных, послушных подданных.

Чаще всего жертвами становились этнические или религиозные меньшинства. Англия изгоняет евреев (1290), Испания — тоже евреев (1492), а потом и морисков (1609). Во Франции гугенотов избивают в 1572 (Варфоламеевская ночь), потом в 1685 (отмена Нантского эдикта). В России обрушиваются на староверов (1650-е), в Турции — на греков (1820-е) и армян (1915).