Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей - [9]

Родим не заметил, как заговорил громко. И, только поняв, что Нетвор, слушая, ход замедлил, сбился, смутившись.

Нетвор оглянулся хмуро через плечо, но ничего не сказав, ускорил шаг опять.

— Надо решаться, волки, — закончил Нетвор.

И тут же вперед выскочил молодой вой. Глаза у него были раскосые — видно, степняцкая кровь. Звали парня Ярко. Не в меру горяч был. Придерживал его Нетвор. Такого куда не пошли — тут же и потеряешь, по горячности его же.

— Ты сам сказал — мы — волки! Пусть ратаи сами выставляют охрану своему городищу!

— Что за времена пошли, когда волки в балках схоронных сидеть будут! — выкрикнули из тесной группы совсем молодых, едва год, как воев.

— Нам бы покрыть бабу да в лес!

— Вам бы только бабу, — выступил вперед Беда, молодой еще вой, но с шрамами-насечками на лице по погибшим. — Ушло время, когда жили волки в лесу. Иди в лес, Ярко, куда вернёшься? К углям вместо землянок сестёр своих единокровных?

Троих, знал Нетвор, похоронил Беда, за троих кровью виру взял. Мало старше Ярко Беда, а судит как средний вой. Но мало средних. А молодых — много. А из старых, из тех, кто две по пять зим назад лесами уходил, полечей бегущих прикрывал, едва четыре по четыре руки воев осталось. Весь цвет тогда положили. Молодых учить некому — вон голосистые какие. Так думал Нетвор, не слушая почти, глядя только. Чего там было ещё слушать. По порядку схода сначала должны молодые говорить, потом средние вои — их и на круг не хватит, не до того сначала было — мальчишек учить. Раны зализывали. Вон Родим, который сам воем вышел, да Велко, Хоранов сын, с отцом был тогда, да вот Беда, может, к середине не по возрасту отходит, ну и помоложе середняки, как Славко да Подар, что учить еще да учить… Мало. Плохо. Хорошо только, что Родима молодые вои любят.

— Волки не умеют бить строем, — шагнул, наконец, вперед седой вой, и голос его вроде негромкий тут же перекрыл щенячий гул. — Посты можем выставить, верно. А пешие ратаи строятся плотно. На открытом месте — как с ними сойдемся? Задавят числом… Да и неужто Своерад на полечей же пойдёт?

— Всё ты верно сказал, Кола, — кивнул старому вою Нетвор. С Колой рубились спина к спине, да прошли времена, когда умением, а не числом брали. Теперь на одного воя, годами ученного, выставляют ватагу ратаев, вот и вся слава. — Может, и не пойдёт Своерад против нового кмеса. Но коли пойдет, сожжёт городище, тогда и нашим селам смерть. А селище не защитишь. И против рати на ровном месте не встанешь. Только и осталось полечам, что бросать нажитое да в лес, под защиту стрел наших… Столько лет строили, обживали… А сколько теперь умрет непривычных к голоду да морозу? Оттого я и привел на сход побратима Родима, теперь воя нашего рода, Темелю. В его земле умеют бить конным строем. Против конного строя и рать не выстоит.

Родим подтолкнул в круг на лобное место Темелкена, который замешкался бы, да не вышло.

— Кони волков боятся! — выкрикнул тут же Ярко в лицо ему.

Темелкен промолчал. И взгляда на крикуна не бросил. Двое или трое молодых, проследив, куда глядит Темелкен, обернулись. Потом и другие.

Темелкен смотрел на коня своего, которого звал на свой лад Ар-кин (огненный конь), а побратим, шутник такой, за повадку дикую кликал Яшей-Ящером. Конь уже совершенно освоился со звериными запахами военного лагеря и объедал неспешно траву, разросшуюся у частокола.

Темелкен свистнул тихонечко и Аркин, вскинув красивую голову неторопливо, но бодро порысил к протянутой хозяином руке. Ткнулся мордой в ладонь, замер. Цокнул Темелкен и подогнул Аркин передние ноги, задние согнул — лёг.

Тихо стало. Молодые вои, как на волшебство смотрели.

— Иди, садись, — сказал Темелкен Ярко.

Мог ли отказаться молодой вой? Неловко обошёл он Аркина, знал с какой стороны сесть, но не Родим — не скакал вдогон на степняцких. Жеребец легко встал вместе с седоком. И тут же, чуя неумелую руку, взвился на дыбы. Клубком скатился с него Ярко.

— Все видели, — сказал Темелкен. — Усидеть сумеете ли?! А биться строем — тоже наука. Может, лето на зиму сменится, и тогда не научу как надо. Да и конь не всякий подойдёт. Если времени у нас много — может и сгодится учеба. Если мало… сколько?

— Может и до осени, — осторожно сказал Нетвор, а может, и зима пройдет. Одно ясно, что в зиму не полезут, а раньше, чем к грязнику, рати им не собрать. А переход между городищами малый. Могут и перед зимой двинуть, чтобы ратаев по весне от пашни не отрывать, да если в победу быструю поверят.

— Если бы волки на конях были биться обучены, хватило бы времени, — сказал Темелкен.

— Можно союз воинский с конным племенем заключить, — сказал тихо Родим, вышедший из круга за спину Темелкену. — Тогда отобьем городище. И признает Своерад нашего кмеса. Надолго ли мир будет — не знаю, но детей вырастим.

— Степнякам оружие в руки дадим? По наши же головы? — поднял голос Нетвор.

— Не к степнякам пойдем. К врагам их — склатам. Видел я их городище и стоянки, когда через степь ходил. Теснят их степняки. Жен и детей в полон берут, своим богам дарят. Бог их кровавые жертвы любит. И оружие у склатов лучше, и доспех есть конный. А степняков больше, бьют их, как и нас, волков, числом.