Путин, прости их! - [54]

Бруно Витербо был родом из Самбиазе, калабрезской деревушки, в нескольких километрах от Тирренского моря. Юношей он был партизаном в Риме. Потом им заинтересовался и принял на работу издатель Америго Теренци, коммунист, основатель газеты «Паэзе Сера». В 1970-х годах эта ежедневная газета имела три выпуска: утренний, дневной и вечерний. Она всегда шла в ногу с Коммунистической партией Италии. Теренци умер в Пхеньяне, Северной Корее.

Вижу перед собой Бруно за своим столом, на третьем этаже, пробующим на язык лист бумаги. В то утро он свернул отрезок бумаги в комочек и отправил его себе в рот. Долго пережевывал его, затем проглотил и вынес заключение: «Корея». Дело было в том, что только что в гараже редакции на Виа дель Тритоне из машины выгрузили гигантские рулоны с бумагой для ротационной печати, закупленной в Пхеньяне. Бруно мне сказал: «Завтра вечером надень галстук, сфотографируйся и закажи такси». И это говорил всегда экономный Бруно! Он заметил мою недовольную гримасу и объяснил: «Ты к ним в посольство поедешь, так что возьми такси. Расходы я тебе возмещу». Моя командировка была для Бруно монетой, которой он расплачивался за полученную из Пхеньяна партию бумаги: я должен был ужинать с северными корейцами, в очередной раз смотреть фильм о борьбе Ким Ир Сена за национальную независимость и беседовать с лидером о еврокоммунизме.

Однажды Бруно, упоминая в разговоре Эуженио Скальфари, одного из отцов итальянской журналистики, назвал его «хитрожопым». Витербо считал меня своем земляком, хотя, чтобы добраться пешком от моего родного города до его Самбиазе, понадобится не меньше суток пути.

Во времена Гомера греки оставляли берег Ионики (Сибари, Кротон, Локри, Реджо) и направлялись к Тирренскому морю, где строили новые города, их путь проходил мимо сегодняшнего Самбиазе.

Из уважения, я не решался у него спросить: что точно означает слово «хитрожопый» на его родном диалекте, хотя приблизительно догадывался о его смысловом контексте. Бруно говорил на наречии своего родного Самбиазе; на этом привычном для него языке он поведал мне историю своей жизни.

На старой фотографии, сделанной в 1945 году, – два элегантнейших мужчины. На них светлые двубортные пиджаки, белые накрахмаленные сорочки с темными узкими галстуками, ботинки начищены до блеска. Их окружает толпа бедно одетых молодых людей, в куцых штанах, сандалях. с обернутыми вокруг шеи шарфами. Один из щеголеватых мужчин – Пальмиро Тольятти, лидер итальянских коммунистов, только что вернувшийся из Москвы, где нашел политическое убежище; другой – Америго Теренци из Рима, художественный критик, высокий, с рыжими волосами. Своей элегантностью и непринужденной позой перед объективом фотокамеры они явно выделяются в окружающей их толпе.

Теренци в 1943-м вступает в партию коммунистов, а затем становится одним из руководителей вооруженной борьбы с нациофашистской диктатурой. Подпольно знакомится с Бруно Витербе, своим сверстником, который входит в его абсолютное доверие и будет следовать за ним на протяжении всей жизни, а также участвовать в его различных предприятиях, которые обозначили важные исторические моменты в развитии итальянской демократии.

Италия только что освободилась от фашистской диктатуры, – периода, в течение которого газеты печатали только информацию под диктовку власти, когда в школах преподавали «Историю фашистской революции», когда в книжных лавках было не найти ни одной книги, не одобренной цензурой.

Груды развалин, черный рынок, безработица. Такова Италия 1945-го, когда Тольятти сделает Теренци всеполномочным руководителем по вопросам печати в стране. В свою очередь, интеллектуал из Рима вместе с другими политическими руководителями создает журналистское агентство «ANSA», добивается его доступа к радиовещанию и текущим коммюнике КПИ, находит материальные средства для появления в киосках печати «Унита» – газеты, основанной Антонио Грамши, и сам становится ее административным директором.

Вершиной его достижений является создание газеты, близкой по духу к коммунистам, но не коммунистической, – газетой народной (важные политические новости, новые фильмы, цены на билеты в кинотеатрах и др.), но в некотором роде, привилегированной, что касалось комментариев как редакционных критиков, так и независимых. В 1948 году появляется в газетных киосках «Паэзе», впоследствии переименованная в «Паэзе Сера», с тремя выпусками в день. Газета публикует заметки известных писателей, таких, как Итало Кальвино, Пьер Паоло Пазолини, Чезаре Дзаваттини; появляются новые филиалы редакции в Милане, Неаполе, Флоренции, Перуджи, Катанзаро; объем продаж небывало высок.

Гениальность Теренци заслуживала искреннего уважения в особняке на Виа дей Таурини, квартал Сан-Лоренцо, где находились под типографией редакции «Унита» и «Паэзе Сера». Как правило, в Италии издательства газет расположены в постройках девятнадцатого века; что касается улицы Таурини, то она приобрела известность благодаря современным печатным изданиям.

Когда Энрико Берлингуэр принял решение отказаться от денег, которые Советский Союз предлагал итальянским коммунистам, первыми попали под топор газеты КПИ. Это относится ко времени, когда журналист Арриго Бенедетти становится директором ежедневной газеты на Виа дей Таурини. Проработав год, новый директор преждевременно уйдет из жизни. Однажды журналисты застали Бенедетти в своем кабинете, державшего в руках обрезок шпагата длиной сантиметров сорок. Он обратился к ним со словами: «Длина этой веревочки соответствует высоте семидесяти строк в колонке. Это пространство отводится журналисту в 1975 году, чтобы уместить там всю Вторую мировую войну».