Пути зла - [54]

– Заходил сюда парень по имени Бесто, – начал Харли. Но Эд прервал его:

– Допустим, у него никогда не было другого имени. Пусть будет так. Я только хочу поговорить с ним, вот и все.

– Он раньше работал здесь. Много народу здесь работало.

– И вы не знаете, куда он отправился, когда ушел от вас?

– Нет.

Диана понимала, что от нее сейчас здесь мало толку, и поэтому направилась в глубь помещения. Как бы посмотреть другие фотографии. За столиком кто-то попросил гамбургер. Покинув стойку бара, Харли направился в сторону, где стояла Диана. Открыл дверь, позволив ей мельком увидеть кухню и мужчину, сгорбившегося над сковородкой. Поначалу Диана приняла его за восточного человека, как и она сама. Но потом поняла, что у него болезнь Дауна. Харли сказал что-то мужчине, тот, кивнув, потянулся к полке, висевшей над его головой. Одна его рука была совершенно изуродована. Вся покрыта рубцами: следами страшного ожога.

У Дианы сильно болела голова. От пронзительно громкой музыки она буквально разламывалась на куски. На глаза ей попались еще фотографии. Однако, к ее удивлению, эти были совсем другого рода. Счастливые молодые люди, обнявшись, позировали перед камерой, гримасничали, посылали воздушные поцелуи, исполняли разные трюки на серфинге.

Диана шла вдоль стены. Вдруг перед ней появилась приоткрытая дверь. Бросив взгляд через плечо – Эд и Харли с головой ушли в разговор, – она толкнула дверь и обнаружила потайную комнату. По столу разбросаны бумаги, счета наколоты на гвозди, вбитые в стену, телефон. И магнитофон. Свет, мерцавший на приборной доске, указывала на то, что он включен. Еще раз оглянувшись – никто не обращал на нее внимания, – Диана бросилась в кабинет и склонилась над магнитофоном.

Звук был настолько тихим, что ей с трудом удалось кое-что расслышать, но все же она поняла, что это Бетховен. Даже Диана, не поклонница классической музыки, узнала знаменитую Пятую симфонию.

Она вернулась в бар, с облегчением отметив, что никто не заметил ее отсутствия. Но тут, к ее ужасу, подняв откидную доску в стойке бара, Харли бросился к стене, где она стояла. Диана лихорадочно пыталась придумать объяснение своего вторжения в его кабинет, но…

– Вот. – Он взволнованно тыкал пальцем в фотографию. – Вы хотите, чтобы я описал вам его внешность, верно?

Эд подошел к Харли.

– Кто это? – спросил он.

– Рабочие. Посетители. У нас была вечеринка, или теперь это тоже преступление?

Диана, подкравшись сзади, уставилась на фотографию. Света было достаточно, чтобы разглядеть шесть улыбающихся лиц. Харли стоял перед своей закусочной, рядом с ним – его шеф-повар, страдающий болезнью Дауна, три девушки и еще один человек. Казалось, они были счастливы. Это было видно по их лицам.

Однако Диана не чувствовала себя счастливой.

– Вот Бесто, мистер полицейский, – сказал Харли, указав на лицо крайнего справа мужчины. – Вот ваш проклятый подозреваемый.

– Когда он начал у вас работать? – спросила Диана.

– В феврале этого года. – Харли бросил в ее сторону раздраженный взгляд. – Какое это, черт побери, имеет значение?

Это как раз имело значение. Молодой человек, известный Харли как Бесто, никогда не рассказывал Диане, что работал в закусочной. Он начал работать здесь спустя месяц после того, как судья Сирил Де Месне направил его на принудительное лечение. И его настоящее имя было Тобес Гаскойн. И именно его, вероятно, подозревали в убийстве. А Диана совсем недавно молча стояла рядом с ним и не мешала ему получить работу у Андерсонов. И она действительно совсем не знала его.

Часть вторая

Солнце вышло из-за туч, и с его появлением Диану охватило неодолимое желание радоваться жизни. Она была по горло сыта затянутыми тучами небесами, грозными Ангелами Преисподней, Туол-Сленгом, видом страдающих, а не счастливых детей, запахом барбекю,[41] орущим автоматом, не щадящим ушей тех, кому не нравится такая музыка.

– Давай доберемся до Джаламы, – предложила она Эду. Он посмотрел на нее как на сумасшедшую. Но этот день все-таки принадлежал Диане. Она предложила ему сесть за руль. Машина катила к югу, а она перебирала в памяти параграфы этических принципов, принятых Американской ассоциацией врачей: «Врач относится с уважением к правам пациентов, коллег и других работников здравоохранения и должен охранять от посягательств доверие, оказанное ему больным, в соответствии с требованиями Закона». Что-то вроде этого… Ну да, Закона, который сидит рядом с ней, а уж требований у него хватает. Диане никак не удавалось вспомнить точную цитату.

– Ты узнала парня на фотографии? – спросил Закон. – Ты знаешь его и скажешь мне, где его найти. Верно?

– Неверно, – отрезала Диана. – Он мой пациент и как таковой имеет право требовать, чтобы я не распространялась относительно его дел.

– Вот как?

– Так.

Теперь они ехали по ее району: поросшие травой холмы сменялись обнажениями горных пород и рощами широколиственных деревьев. На холмах паслись стада. Путешествуя по Европе, Диана побывала в Уэльсе, который напомнил ей здешние места. Только там за день выпадало гораздо больше осадков, чем в Южной Калифорнии за целый год. А сейчас, куда ни кинь взгляд, вокруг расстилался ее любимый изумрудный ландшафт.