Пути и перепутья - [36]

Елена кивнула, явно не удивленная, а скорее как получившая подтверждение того, о чем уже подозревала.

— Итак, портреты есть изображения божеств и их атрибутов, как факел Гекаты до сих пор используется в искусстве тысячи лет спустя.

— Нам здесь не поклонялись! — возразил Митос с негодованием. — Геката была бы в ужасе, если бы узнала, что после ее смерти в честь нее построили храмы. Не все изображенные получили божественный статус или хотя бы запомнились. Я был забыт.

— Ты уверен? Может, не быть святилищ или алтарей, но откуда, ты думаешь, мы получили слово «миф»? Сегодня мы под ним подразумеваем фантастические истории, но для древних греков оно означало любую историю. Разве ты никогда не исследовал свое собственное имя?

— Я не грек.

— Я знаю. Слово «миф» предшествует древнегреческому языку, — отвечала Елена серьезно. — Как и всё остальное из этой пещеры.

* * *

Пока доктор Конрад наблюдала, как Митос горевал о смерти своего друга, в другом месте пещеры поисковому отряду наконец выпал успех. Хотя поиск отнял несколько часов, найти Тимоти Уайета оказалось не так сложно, как опасались. Скорее досадно, учитывая, как легко этого можно было избежать, по крайней мере, с точки зрения археологов. Уайет потерял рацию, которая была выключена, как они и подозревали. Он даже не вспомнил про необходимость переключить волну обратно, после того как развел других Наблюдателей по их тайным местам, иначе гудки от попыток дозвониться до него привели бы его назад к оставленной рации. Его фонари были исправны, однако он совершенно заблудился, пойдя в неправильном направлении.

Остальные Наблюдатели встретили тех, кто нашел Уайета, когда они достигли главного двора. Уайет шел, прихрамывая, поддерживаемый с обеих сторон археологами. Он выглядел измученным и больным, но, по крайней мере, достаточно крепким, чтобы его не нужно было эвакуировать. Одежда перепачкалась пылью, на каске с одной стороны имелось большое грязное пятно.

Уайет пробормотал слова благодарности, когда ему помогли сесть и, в ожидании полевого медика команды, оставили его на попечение коллег.

— Тим, — сказала доктор Золл, присев на корточки рядом со своим помощником, — ты помнишь, какой сегодня день?

— Четверг? — пробормотал он сперва, потом взял себя в руки и осипшим голосом назвал им правильную дату.

— Хорошо. Ты помнишь, что с тобой случилось?

— Нет. Я очнулся на земле, не знаю где. Безнадежно заблудился, пытаясь найти рацию.

— Я думаю, нам нужно отправить тебя к врачу в город, — сказал Джо.

— Нет, — сразу же возразил Тим. — Я в порядке, действительно. Я могу продолжать работать.

— У тебя может быть сотрясение.

— Нет ли здесь кого-нибудь, кто может проверить его? — спросила Эми. — Разве при археологических экспедициях нет обученного полевого медика?

— Я боюсь, за медика здесь Митос, — объяснила доктор Конрад. — Именно поэтому директор взял его с такой готовностью.

По мнению Джо, это было неплохо, и обернувшись, он увидел Митоса, уже идущего к ним с медицинской сумкой в руке. Джо порадовался, что не надо с кем-то связываться и кого-то ждать, чтобы вылечить Тима. Он помахал рукой Бессмертному. Тим выругался себе под нос, но больше не пытался сопротивляться. Он только спросил:

— Ты уверена, он умеет лечить?

— Знаешь, он однажды залатал отверстие от пули в плече Джо, — сказала Эми, ссылаясь на провал с Галати.

— Да, но хорош ли он в этом? — все равно пробурчал Тим. Он умолк, как только Митос подошел.

Джо оценил, что Митос был милосерден и не улыбнулся, не расхохотался и никак иначе не показал всю забавность ситуации. Наоборот, он был серьезен и профессионален, осматривая Тима, помог ему снять каску, проверил неврологические повреждения и осмотрел конечности на предмет травм.

— Что тебе сказать первым: хорошие новости или плохие? — спросил Митос, откинувшись на спинку кресла.

— Хорошие новости, — решил Тим.

— Да, у тебя сотрясение и вывихнута лодыжка.

— Что в этом хорошего?

— Только, что они неопасные, и отдохнув, ты быстро восстановишься. Плохая новость заключается в том, что кто-то вырубил тебя, а потом аккуратно спустил на дно щели. Вопрос теперь, кто хочет изобразить, будто ты случайно упал, но не заинтересован в совершении убийства, и будут ли еще нападения на тебя?

— Это была тактика устрашения? — спросил Джо.

— Да, — подтвердил Митос. — А кто-нибудь старался выжить вас отсюда? Отговаривал от исследований за пределами руин?

— Нет, — сказала доктор Золл, отвечая за группу, — все были очень любезны.

— На меня напали? — спросил Тим, только-только обращая внимание на их беседу — он наконец-то смог приложить бутылку с холодной водой к опухшей лодыжке. Это было лучшее, что они могли сымпровизировать, а чтобы сделать холодный компресс как полагается, придется вернуться в лагерь. — Я не помню этого. Как такое может быть?

— Потому что ты побит и поцарапан, но не до крови. Если бы ты скатился в яму, то, вероятно, у тебя были бы большие рваные раны и сломаны кости от столкновения со скальными выступами. Видите эти царапины? — сказал Митос, поворачивая каску Тима, чтобы показать им. — Ошибочно думать, что они появились при падении. Судя по повреждению каски, будь она на тебе в этот момент, ты бы получил серьезное сотрясение мозга и остался без сознания. Кто-то врезал твоей каской о камень, пока ты был в отключке. Затем они спрятали тебя в щели, чтобы тебе было нелегко выбраться и, скорее всего, стащили рацию, чтобы ты не мог позвать на помощь.